— Ты это заслужила.

— Конечно.

— Как твой нос стал кривым?

Было много драк, которые способствовали этому, но она знала, какую из них он требовал, и это была не та история, которой она особо гордилась. Но всё же, она проворчала:

— Ты сломал его, потому что я сказала тебе, что Кайе было лучше там, где она была, чем с тобой в качестве боевого товарища. Откуда у тебя этот шрам на подбородке?

Элиас прищурил глаза.

— Ты не помнишь или пытаешься вернуть здесь власть?

— Честно говоря, я надеюсь, что ты уже забыл.

— Ты укусила меня, дикарка. Когда ты не могла выбраться из захвата, мы тренировались.

— Ещё один вопрос, — тихо сказала она.

— Если необходимо.

Она сжала его руку, положила голову ему на плечо и вдохнула запах свежевыглаженного белья, исходящий от его униформы, и аромат розмарина и лимона от его волос. Незнакомый, не свойственный Элиасу запах пекущегося хлеба, полироли для оружия и железа, но всё равно успокаивающий — хотя бы потому, что это он носил его.

— Ты всё ещё доверяешь мне? — прошептала она, глядя на их переплетенные руки вместо его глаз.

Он сжал её руку в ответ, медленно выдыхая.

— Свою жизнь. Но только не твою.

Она бы с удовольствием пнула его за это. Но с её нынешним послужным списком она точно не могла винить его за это крошечное сомнение.

— Поверь, что я не оставлю тебя. Поверь, что я никогда этого не сделаю.

Его смех, низкий и страдальческий, был не тот, что она когда-либо слышала от него раньше.

— Я пытаюсь. Но я бы солгал, если бы сказал, что не хотел бы прямо сейчас оказаться дома на Зимней ярмарке.