— Серьёзно, Элиас, я не думала, что амнезия заразна. Это кинжалы.

— Я знаю это, умница. Где мой свитер?

Сорен взвизгнула от ярости, воздев руки к небу.

— Это кинжалы, выкованные Артемом! Они сделаны из лучшего металла, который только можно добыть, они режут кость, как масло, а ты сидишь здесь и спрашиваешь меня о свитере?

Элиас слегка надулся.

— Мне нравятся свитера, которые ты мне вяжешь.

Он должно быть шутил.

— О, боги, ты уже откажешься от этого? Ты ненавидишь эти уродливые вещи!

— Что? Нет, я не хочу! Сорен, мне нравятся твои свитера. Я ношу их всё время! Что ты…

Он сделал паузу, его глаза расширились, челюсть негодующе отвисла. Он указал на неё одним из своих очень модных, очень дорогих новых кинжалов.

— Подожди. Ты серьёзно вязала мне эти вещи всё это время, потому что думала, что я притворяюсь?

Сорен уставилась на него, разинув рот.

— Они тебе, правда, нравятся?

Элиас растерянно моргнул.

— Ну… да. Ты делала их для меня.

О, да ладно. Это было нечестно. Теперь она по-настоящему чувствовала себя подлой.