Адриата взглянула на него, затем бросила взгляд поверх головы Каллиаса на Джерихо. Бывшая наследница просто покачала головой, сжав челюсти.

— Мы не причиним вреда мальчику, — в итоге сказала Адриата, и грудь Сорен ослабила железную хватку на её сердце, наконец, позволив ему биться снова. — Его не тронут до тех пор, пока мы не сможем исследовать этот вопрос дальше. Но он не покинет подземелья.

Сорен сглотнула.

— Отлично. Хотя бы позволь мне сходить к нему.

— Я не уверена, что ты понимаешь это, Солейл, но ты не в том положении, чтобы предъявлять требования…

— Это не требование.

Весь жар покинул её, оставив её холодной. Оставив её уставшей.

— Я прошу. Пожалуйста, позволь мне увидеть его. Он болен — позволь мне убедиться, что с ним всё в порядке.

Джерихо смягчилась, пусть и ненамного, и посмотрела на Адриату.

— Это не повредит, мама.

— Это, безусловно, может, — не согласился Каллиас, но тут же поймал на себе пронзительный взгляд Адриаты.

— Ты можешь идти, — сказала она. — Но за дверью будет стоять охранник. И если возникнет хотя бы намёк на неприятности, мы без колебаний сделаем то, что должны.

Сделаем то, что должны. Сорен не нужно было быть провидицей, чтобы прочесть это будущее.

Она отвесила жёсткий, насмешливый поклон.

— Как прикажете, Ваше Величество.

Никсианский акцент на полной, оскорбительной, гордой демонстрации. Если бы была её воля, он никогда больше бы не пропал из её голоса.