— Вы, — ответила Карина.
— Молодец, — похвалил Иннокентий Павлович. — Может быть, и сработаемся.
Карина вышла, а он уже никуда не пошел и снова прилег на кровать. Эйфория, позволившая забыть о боли, прошла, и опять заломило тело. Особенно беспокоили мозоли на ногах. Они мешали ходить, отзываясь почти нестерпимой болью при каждом шаге. Иннокентию Павловичу давно уже хотелось побывать на Зачатьевском озере, о котором он так много слышал, и порой даже невероятное. Но раньше не было времени, а сейчас он не смог бы дойти пешком. А чтобы доехать на машине, сперва надо было прорубить просеку в лесу и проложить к озеру дорогу. На это опять требовалось время.
Иннокентий Павлович поморщился. Время — это было единственное, чего ему постоянно не хватало. Все его грандиозные идеи и планы разбивались, как о каменную стену, об эту эфемерную субстанцию, которую нельзя было не увидеть, ни потрогать. Время ставило ему жесткие ограничения, а в конечном счете ограничивало саму его жизнь. И это Иннокентия Павловича до крайности раздражало. Если бы это было в его власти, он отменил бы все законы физики и ввел один, который назвал бы безвременьем. Иннокентий Павлович судил бога за то, что тот имел такую власть, но не использовал ее. «Неразумный старик», — подумал он, — «Если бы я был богом, то мое творение было бы намного совершеннее». С этой мыслью он заснул.
Глава 63. Ирина решается
Глава 63. Ирина решается
Ирина вышла из трейлера Иннокентия Павловича злой и растерянной одновременно. Она не знала, как ей поступить. С одной стороны, она была бы рада вернуться в город. Кулички надоели ей до крайности. Здесь ей было тоскливо, скучно и одиноко. Но ее останавливало непременное условие ее возвращения, которое не раз высказывал Иннокентий Павлович. Согласно ему, в городе она должна была обратиться к врачу. И это был не стоматолог или терапевт. Иннокентий Павлович подозревал, что она беременна. И хотел знать, правда ли это.
А это вполне могло быть — после безумной ночи на Зачатьевском озере, когда она поддалась чувственному желанию и соблазнила языческого жреца. Это было ошибкой, как она сейчас понимала. И это могло стать для нее роковой ошибкой. Иннокентий Павлович не глуп, и он не поверит ей на слово, что она зачала от него. После рождения ребенка он потребует генетической экспертизы, которая определит, кто является истинным отцом, — он или другой мужчина. И тогда Ирина, пожелав многого, потеряет все. Не ведающий жалости Иннокентий Павлович прогонит ее, лишив всего, к чему она уже привыкла — денег, ресторанов, красивой жизни. Он низвергнет ее в нищету, откуда и вознес. А это была катастрофа, к которой Ирина не была готова и которой страшилась больше, чем адских мук.