– София сделала тебя такой, дочь моя, чтобы спасти своего грязного любовника. В том, что ты нечестива и испорчена, нет моей вины. – Он указал подбородком на тени, узорами переплетающиеся в магическом круге за моей спиной.

– Серафима тоже слышала похожие слова перед смертью, не так ли? – Этот вопрос – прямой удар в раздражающую меня маску, осыпавшуюся пылью и явившую его шок.

Михаил непонимающе нахмурил высокий лоб. Может, архангел плохо помнил прошлые человеческие жизни, но имя погибшей племянницы заставило его задуматься.

– О чем ты говоришь, Адель?

Всплеснула руками. Если бы я только могла призвать Серафиму и заставить отца посмотреть на ее страдания. Глаза наполнили злые слезы, и я решила покончить с никому не нужным вступлением перед битвой.

– Признайся в содеянном, Гавриил. Раскрой веками хранившуюся тайну о том, что это ты безжалостно отнял жизнь у единственной дочери. И ты еще смеешь говорить мне об испорченности? – Ткнула себя пальцем в грудь, но отец не шелохнулся. – Я хотя бы не скрываю порочность, а вот ты… Неужели думал искупить грех, возродив часть души Серафимы в младенце? О нет, папенька, такое не прощают даже архангелам.

– Что? – Михаил побледнел и попятился к краю рунического круга. Я же цепко ухватилась за шанс раскрыть архангелу часть правды, не упоминая про запретные чувства Аваддона и Серафимы, и переманить его на свою сторону.

– Гавриил соврал Небу. Его дочь погибла вовсе не от хвори. Она влюбилась в неправильного мужчину и понесла за это самую жестокую кару. Ты же, Михаил, веками расплачивался перед Всевышним за промах с Люцифером и первым Граалем. Так что скажешь? Какой расплаты достоин тот, по чьей вине разверзся Ад?

Все замерло. Время словно перестало отсчитывать секунды жизни.

– Ты видела ее? – разрушая иллюзию, догадался Михаил, явно осведомленный о моем редком даре.

– Да. Серафима навек заперта в межмирье, как и дух моей матери, заключенный в Оманксе, за их роковое решение спасти любимых. Каждый понес цену за содеянное в прошлом. Пришло время и Гавриилу ответить за злодеяния и ложь, ты так не думаешь?

– Я не стану мешать. – Видимо, прозорливость – качество, присущее всем воплощениям Михаила. – Но осознаешь ли ты в полной мере, Адель Грей, бремя задуманного? Не сломаешься ли под тяжестью отцеубийства?

Я думала об этом, но тайная сделка с Аваддоном, грозящая отнять у меня все, и появление Серафимы связали мне руки оковами мести.

Раскатистый смех Гавриила отразился от теневой стены и заметался по кругу, как обезумевший зверь.

– Серафима сделала свой выбор, зная, что за этим последует. Я пришел сюда по просьбе Асмодея, чтобы помочь отстоять Абракс и запечатать портал в Ад, а не выслушивать нотации недалекой девчонки, смеющей глупо угрожать самому архангелу.