Моя холодная усмешка удивила Лионеля, застывшего рядом. Наверное, помощник Селье уже мысленно примерял на себя гнев Кайлана за то, что опростоволосился и совершил обряд без него.
– Сам того не осознавая, Гавриил, ты помог создать совершенное оружие против Тьмы и Света. Меня.
Для подкрепления собственных слов я подпитала магию душевной болью, зеркально поселившуюся в груди от страданий Серафимы.
Клубы теней от моих ног поползли по снегу к отцу, как змеи к добыче. Как и обещал Михаил, он не стал мешать и позволил мне пойти в наступление. Гавриил окинул его презрительным взглядом и расправил крылья. Мгновение – и из воздуха в его левой руке материализовалось золотое копье, направленное в мою грудь.
– Ты веками лгал всему Эдему, а сам распутничал и убивал, – выплюнул Михаил и сделал шаг к теневой стене, давая мне полную свободу. – Даже такие как мы равны перед заповедями Всевышнего.
Безусловно, в прямом бою убить архангела сложно, но у меня было припасено несколько преимуществ. Во-первых, Гавриил никогда не сталкивался с теневой магией, способной отнять его бессмертие, а во-вторых, я вовсе не собиралась сражаться честно.
Еще после первых убийств, отдаваясь Ричарду в дурно пахнувшем помоями переулке, я усвоила одну простую истину.
Так что никакого доблестного сражения.
Прежде чем Небесная сила наполнила ярким светом копье и Гавриил ринулся на меня, занеся оружие над головой, я уплотнила тени. Они жгутиками взмыли вверх и, подобно цепям Люцифера, обвились вокруг рук и ног архангела.
Паника заплясала в его серых глазах, об их схожести со своими я старалась не думать, наслаждаясь тщетными попытками отца освободиться. Гавриил дергался и, сжав руки в кулаки, тянул оковы тьмы, точно мог их порвать, но они только крепче впивались в запястья.
Я потянула невидимые поводки теней, заставляя их укоротиться и поставить отца на колени. Копье выпало из его рук, затухнув в снегу, будто исходивший из оружия свет залили водой.
В груди что-то заклокотало.