Растекающаяся алая клякса на рясе Гавриила стала усладой для моих глаз. Он выгнулся дугой, превозмогая боль, но моя рука не дрогнула.
В голову вместе с крючками подчинения ворвался безумный крик Кайлана, отвлекая меня. Аура Гавриила вновь засияла, ослепляя, он схватил меня за руки, силясь оторвать от груди кинжал, но меня усиливали тени, не позволяя так просто справиться со мной.
Магия Кайлана тянула за невидимые ленты, заставляя прекратить безумство и опустить теневую стену. Лионель замельтешил вдоль черного дыма, выискивая слабые точки в моей магии, чтобы помочь Селье пробиться, пока я изо всех сил сопротивлялась напору Повелителя Похоти.
Смерть Гавриила спасет сразу несколько душ, а может, даже миров, так что я не отступала.
– Нужно было убить тебя, как только София отказалась от сделки, – давясь кровью, ядовито выплюнул мне в лицо Гавриил, провоцируя на эмоции. Но ранимая Адель Грей осталась в прошлом, ее задушил последний накинутый судьбой виток, угрожающий уничтожить Абракс.
Я не ответила на провокацию, сосредоточившись на блокировании разума от Селье, и Гавриил воспользовался моим замешательством.
Одна чертова секунда – и теневой кинжал вновь растворился под влиянием Небесной магии, а меня рывком перевернули, и я оказалась прижата мощным телом Гавриила к промозглой земле.
Сердце застучало где-то в горле.
Сильные руки обхватили мои запястья, заломили их над головой и, сжимая до онемения, вдавили в снег. Раскрывшиеся за спиной Гавриила крылья заслонили обзор на творившуюся внутри теневого круга суету, скрывая нас от Лионеля и Михаила.
– Ненавижу тебя! – Я дала слабину, выплескивая то, что скрывала под семью замками. Из-за мании Гавриила обелить себя он создал еще одну загубленную душу, не имевшую шанса на искупление, – меня. – Ненавижу все, что ты отнял!
– Жаль, думал, ты окажешься покладистее и умнее Серафимы и не станешь доставлять хлопот.
– Так ты оправдываешь убийство дочери и внука? Из-за тебя разверзся Ад!
Внезапно Гавриил ударил меня по ребрам коленом. Я задохнулась от острой боли в боку и мысленно поставила очередную галочку в списке «выдающихся» качеств отца. Помимо эгоизма и тщеславия, он был еще и трусом. Даже сейчас он бил исподтишка по тем местам, где синяки скроет одежда.
И как Всевышний не раскусил его загнивающую душонку, таящуюся под вычурной золотой рясой?