Фигура повернулась ко мне полубоком. Полыхающие деревья и земля, что плавится подобно металлу вместе с костями всех живых существ. Золотая маска с клювом, как у совы, и птичьи крылья из коричнево-рыжих перьев. Я помнила, как щекотно и тепло в них становится, когда они заворачивают тебя в нежный кокон, и как приятно ощущается их сокрушительная тяжесть за спиной, когда они принадлежат тебе самому.

Я помнила. Я помнила всё до последней детали!

– Рок Солнца или мгла, что краснее крови, – решит конец лишь твоя воля. Коль не нравится ни то и ни другое, умирай, но от руки жемчужного дракона. Ты, Рубин из рода Дейрдре, ведь была к этому готова? Только постарайся не забыть – не хочется троим опять за правоту платить…

Я не забыла! Это был не просто плод воспалённого рассудка, опьянённого страхом и солёной водой Кипящего моря. Это был даже не сон. Это был бог!

– Совиный Принц! – позвала я в отчаянной мольбе, но, прежде чем мой глас достиг бесплотного воспоминания и заставил его обернуться, явив мне анфас золотой маски, горящие деревья вокруг погасли. Точно так же погасло и видение – заполнившись Красным туманом, хлынувшим со всех сторон, оно растворилось в нём без остатка.

Умереть от руки Соляриса. Значит, так советуют поступить мне сами боги? Такую участь они уготовили мне? Такую участь они уготовили ему?

– Нет, не может быть. Ещё раз, – прошептала я, задыхаясь от понимания того, что Солярис никогда не согласится на это, даже если в этом и правда кроется наше единственное спасение. – Покажи мне ещё раз!

Красный туман подёрнулся рябью, как там, в таверне, когда предвкушал наше воссоединение. Сначала я обрадовалась, решив, что вот-вот призрачные деревья воспламенятся снова и появится тот, кто, предрешив мою судьбу и судьбу моей матери, осмелился спасти весь род человеческий. Я вытянулась, сжала кулаки, готовая запоминать каждую деталь, но видение так и не пришло.

Вместо этого нечто толкнуло меня в спину, выбрасывая сквозь багровое полотно в реальный мир. Под ногами захрустел хворост, воротник встрепенулся от ветра, несущего сладость лесных ягод и свежесть горной анемонии. Кровь вокруг тоже исчезла – её сменили растения, настоящие и живые кустарники да деревья. Правда, не зелёные и не обнажённые пережитой зимой как должно, а красные – один в один цвета тумана, что принёс меня сюда.

Рубиновый лес был неизменно прекрасен и зловещ. А на валуне, укрытом остроконечными алыми листьями, меня уже ждала белая кошка.

– Хозяйка?

Она мяукнула в ответ, приветствуя, и моргнула сначала одним золотым глазом, а затем вторым. Шкурка, как всегда, выглядела безупречно чистой для здешних мест, утопленных в грязи и сухоцветах. Хвост вился в воздухе, напоминая узкую атласную ленту, и чиркнул по стоящему рядом дереву в кровавом янтаре. Затем Хозяйка, нахохлившись от поднявшегося ветра, бесшумно спрыгнула с валуна. Оставляя на земле крошечные следы от когтистых лапок в качестве путеводной тропы, она шмыгнула в заросли багряной рощи и не оставила мне иного выхода, кроме как последовать за ней.