– Нет. – Сенджу слегка наклонился вниз, изображая уважительный поклон, но даже в этом его жесте прослеживалась издёвка. – Я понял, на что ты намекаешь.

– И что ты думаешь об этом?

– Хм, – Сенджу поднял голову к наливающемуся синевой небу. Серебряные колечки на его рогах, закручивающихся к затылку, звякнули. Он молчал так долго, что я начала нервничать. Неужели раскусил мой план? – Да будет так. Хочешь – сбросься с башни или вели одному из хускарлов всадить в тебя клинок. Как потомок Великой Королевы, ты заслуживаешь соответствующего обращения, поэтому из уважения к тебе и твоим предкам я даю тебе право самой выбрать свою смерть.

– Замечательно, потому что я никогда бы не согласилась умереть от руки труса, изменника и детоубийцы. Если уж кто-то меня и убьет, то только тот, кто этого достоин.

Я обернулась и решительно посмотрела на Соляриса.

С самого детства он всегда заставлял меня гнаться за ним и отставать. Его было не провести, не обмануть, не обхитрить. Сол предвосхищал любую мою уловку и, нарочито громко цокая языком, заставлял меня чувствовать себя ничтожной. Однако вместе с тем он заставлял меня стараться лучше. И вот настал тот миг, когда я сумела обвести вокруг пальца даже его. Тот миг, когда смотреть на него мне стало больнее, чем умирать от яда, растекающегося по венам.

Я сделала шаг вперёд. Сол сделал шаг назад.

– Нет!

Он увернулся от моей протянутой руки и, запнувшись о зубцы мерлона, едва не свалился с башни. Его когти, уцепившиеся за одну из каменных плит, оставили на той длинные глубокие борозды. Я попыталась приблизиться ещё раз, и снова меня постигла неудача – Солярис отшатнулся и оскалил зубы.

– Ты что, обезумела?! Я не стану этого делать!

Я стиснула челюсти, проглатывая правду, подкатывающую к горлу тошнотворным комом. Если бы Сенджу не стоял рядом и не смотрел… Если бы я рассказала Солу то, что рассказала мне Хагалаз… Но Сол должен верить в то, что убивает по-настоящему. И хотя страх в золотых глазах затушил их красоту, как ночь тушит день, всё было правильно. Ноша, которую я собиралась взвалить на Сола, была непомерно тяжёлой, но я знала, что он единственный, кто способен вынести её.

Сам Солярис, конечно же, считал иначе.

Перестав отступать, он резко подался мне навстречу. Руки, покрытые чешуёй, сжали так крепко, что я всхлипнула, привстав на носочки в инстинктивной попытке вырваться. Затем Сол напрягся всем телом, вытянулся вверх, и я услышала хлопок, с которым вновь раскрылись его перепончатые крылья.

– Не смей! – выкрикнула я, вцепившись ногтями ему в плечи, когда поняла, что он собирается сделать. – Если ты улетишь, я никогда не прощу тебя, Солярис! Никогда!