– А нечего было Рубин с Тесеей без присмотра оставлять! – подал голос Солярис, все это время стоявший ко мне спиной и, кажется, не собирающийся поворачиваться. – Сам вызвался сопровождать их в поисках колодца и сам же бросил. Вот если бы исполнял свой долг, как положено, то попал бы в сид вместе с нами! И не пришлось бы по Кругу месяцами рассекать, людей допрашивать. Впрочем, о чем это я… Бешеной собаке и семь лиг – не крюк.

– Собаке, может, и не крюк, а дракону очень даже. Я здорово утомился, знаешь ли, – пожаловался Сильтан нарочито ноющим, как у девицы, голосом. – Хотя не стану спорить, ваша участь куда более жестока. Все эти вёльвы полоумные, волчьи госпожи, принцы, туманы… Похоже, мне даже повезло, что я тогда потерялся. – Сильтан спрыгнул с пня, потянулся, разминая мышцы, и его руки с шеей начали золотиться, обрастая чешуей. – Ладно, в дороге поболтаем. Втроем летим, значит? А сестрицу что, с тупоголовым оставим?

– Куда летим? – растерялась я, все еще сонная.

– Рубин не летит, – отрезал Солярис и наконец-то посмотрел на меня. Лунный свет запутался в его волосах, мерцая в них звездами, и обточил хмурый профиль, делая Сола похожим на статую. – А ты возвращайся в пещеру и ложись спать, – сказал он уже мне. – Передай Мелихор, как проснется, чтобы на север путь держала и по прибытии Медовый зал к периату подготовила. Она в курсе, что это значит.

– Зато я не в курсе. Солярис, объясни нормально, что здесь происходит! Ты собрался улетать куда-то? Без меня?

Сильтан притих, но не стал притворяться и делать вид, будто ему неинтересно. Наоборот: подался вперед, снова усевшись на пень, и присвистнул, когда Сол, тяжко вздохнув, отвел меня под руку в сторону. Глаза его горели золотом в темноте, рубашка была застегнута до воротника, а пояс скреплен с небольшой кожаной сумкой на боку, куда могла поместиться максимум фляга воды и кусок хлеба. Во всем виде Сола читалась решимость немедленно отправляться в путь, а в выражении лица – непреклонность. Тем не менее он молчал, давая мне осознать все самой, и в конце концов меня озарило: Солярис пытался сбежать, а я проснулась и помешала его планам. Вот что означал тот поцелуй в лоб, который я почувствовала сквозь сон – прощание.

– Что ты собираешься делать? – спросила я.

– Выиграть для тебя войну, – прошептал Солярис, коснувшись агатовым когтем моей побелевшей щеки.

– Если Борей не убьет тебя раньше, – усмехнулся Сильтан позади нас, и Сол метнул на него свирепый взгляд.

Мы с Солярисом всегда были связаны, и отнюдь не одним только проклятием. Живя бок о бок с кем-то столько лет, невольно учишься даже в его молчании слышать слова, а в движениях – мысли. Потому никаких объяснений мне больше не требовалось. Я в тот же миг поняла, что задумал Сол, ведь однажды думала о том же.