– Госпожа, – повторил Селен, смакуя каждый звук моего имени, и аккуратно поставил меня на землю. Ноги подкашивались, не слушались, как и все остальное тело. Дрожащими пальцами я по-прежнему хваталась за шею Селенита, не в силах поверить, что все еще жива и стою посреди Керидвена на старом поле битвы. Похоже, я упала с Сола на краю Поющего перевала, недалеко оттуда, где он меня и подобрал. Видимо, и впрямь полетел не ту в сторону, когда искал реку. Случайно полетел обратно… Но где же он сам тогда? – Эй, госпожа, я здесь. Посмотри на меня. Не бойся. Скажи, чего ты хочешь? Просто попроси.

Селен наклонился еще ниже, привлекая мое внимание, и его длинные волосы лизнули мои щеки, как огонь. От него ничем не пахло – абсолютно ничем. Вездесущая пустота, которой он являлся, хоть и нежная ко мне, как шелк. Руки у Селена были шелковыми тоже: он погладил меня по золотой маске, стирая с нее слезы, просочившиеся сквозь прорези для глаз, и терпеливо ждал ответа. Падение перемешало в голове все мысли, стерло все слова, предупреждения и клятвы.

Я уже призвала проклятье – да будет оно проклинать.

– Тебе нужно в Морфран, верно? Хочешь, я убью всех, кто будет стоять на твоем пути? – спросил Селенит, снова деля со мной и мысли, и чувства. – Всех врагов твоих. Хочешь, Рубин? Хочешь?

– Хочу, – ответила я.

Селен улыбнулся. Он был таким красивым, искрящимся в лучах заходящего солнца, что было очень легко потерять, где заканчивается он и начинаются другие люди, черты которых он присвоил. Легко забыть, что его лик не принадлежит ему вовсе.

Селенит обхватил мое лицо ладонями и поцеловал маску, прижавшись к острому совиному клюву бледно-серыми губами.

– Я убью всех, кто помышляет зло о тебе, госпожа. Всех, кто может тебе навредить. Как тогда в Свадебной роще. Я проложу путь к твоей мечте. А затем мы наконец-то отправимся домой.

И он растаял раньше, чем я успела прийти в себя и пожалеть о сказанном.

К тому времени огонь в Керидвене утих. Снег растаял, и на земле наконец-то показались цветы – растоптанные хирдами камелии с многослойными лепестками, похожими на женские юбки. Я сорвала один из них, уцелевший на вид, но уже спустя секунду тот раскрошился у меня в пальцах: иней берег их красоту, в то время как сами цветы были давно мертвы. Их останки застилали все поле, как и человеческие трупы, которых становилось все больше прямо у меня на глазах. Керидвенские воины-одиночки, избежавшие плена и атакующие таких же одиночек-дейрдреанцев, отставших от своих хирдов, падали плашмя, а вёльвы, пришедшие им на помощь – роняли прялки с шерстяными нитями. Одна из них едва успела запеть и намотать на кулак пряжу, заметив меня, как руки ее разлетелись в разные стороны, вырванные у основания плеча. Брызнула кровь на мертвые цветы.