Я пью воду, чтобы промочить горло… и дать себе время придумать, что сказать, чтобы разрядить ситуацию. Но прежде чем мне это удается, телефон Флинта гудит от целой серии сообщений.

Он берет телефон, смотрит на сообщения – и все его поведение вдруг резко меняется.

– Кое-что произошло, – говорит он.

Я сразу же думаю о Джексоне.

– Что? В чем дело?

Флинт не отвечает, только подбирает свой рюкзак и начинает собираться. Сложенная записка Амки разворачивается, и я читаю ее:

«Чтобы добраться до цели, есть тысяча путей, но не все они верны».

Я не успеваю подумать о том, что это может означать, потому что Флинт хватает листок и рявкает:

– Пошли.

Я хватаю мою сумочку и иду за ним, чувствуя холодный ужас. Откуда такая реакция, что же произошло?

– В чем дело? – повторяю я.

– Еще не знаю. Но Орден пришел в движение.

– Пришел в движение? Что это значит? – Я почти бегу, пытаясь не отстать от длинноногого Флинта.

– Это значит, что будут проблемы. – Он выплевывает эти слова так, будто у них скверный вкус.

И Бог свидетель, я его не виню. За последние несколько дней этих самых проблем у меня было столько, что хватило бы на целую жизнь.

– Что за проблемы? Какого рода? – Он открывает дверь библиотеки и идет по коридору, а я следую за ним.

– Это я и пытаюсь выяснить.

Я достаю из кармана телефон, желая добиться ответа от Джексона. Но когда мы добираемся до лестницы, надобность в этом отпадает. Потому что по площадке верхнего этажа гуськом в суровом молчании шествуют члены Ордена.

Они движутся быстро, и, хотя мы видим их со спины, я убеждаюсь, что Флинт прав. Проблема есть – и большая. Это видно по тому, какое в них всех чувствуется напряжение – они похожи на провода под током.

Я зову Джексона, но он либо игнорирует меня, либо не слышит. И в том и в другом случае это еще один дурной знак, если учесть, что обычно он точно знает, что происходит вокруг него, притом знает всегда.