Глава 49

В конечном итоге мир ломает каждого[14]

От муки, которую я слышу в его голосе, сердце в моей груди начинает биться медленно и гулко.

Разумеется, какая-то часть моего сознания не может представить себе тот мир, о котором он говорит, ведь сейчас я живу в мире, словно взятом из романа, написанного в жанре фэнтези, – в мире, полном фантастических существ и тайн. Но другая часть меня – и она больше – просто-напросто хочет, чтобы Джексон знал: о каком бы мире он ни толковал и что бы там с ним ни происходило, я на его стороне.

Я не спеша глажу ладонями его грудь и покрываю поцелуями его горло. От него опять пахнет апельсинами, а еще снегом, и я погружаюсь в этот аромат, упиваюсь вкусом его кожи, звуками его дыхания.

Его ладони ложатся на мои бедра, и глубоко в его горле рождается стон, а тело прижимается к моему. Это так прекрасно – он так прекрасен. Меня никогда еще так интимно не касался ни один парень, и я никогда еще этого не хотела, но когда речь идет о Джексоне, я хочу всего. Хочу чувствовать все, испытать все. Возможно, не сейчас, когда мы у времени в долгу, но скоро, скоро.

Но я также хочу узнать, что причиняет ему такую боль. Не затем, чтобы забрать ее у него – я осознаю, что это невозможно, – а затем, чтобы разделить ее с ним. Чтобы понять. А потому я скатываюсь с него как раз тогда, когда все становится по-настоящему интересным.

Он, конечно же, поворачивается вместе со мной, и теперь каждый из нас лежит на боку лицом к другому. Его рука обвивает мою талию, ладонь лежит на моем бедре, и какой-то части меня хочется сейчас одного – опять приникнуть к нему, и пусть случится то, что должно случиться.

Но Джексон достоин большего. И я тоже.

Посему я обхватываю ладонью его правую щеку, ту, которую не пересекает шрам, затем подаюсь вперед, пока наши губы не оказываются в такой близости, что мы вдыхаем и выдыхаем один и тот же воздух.

– Поверь, я лучше, чем кто-либо, понимаю, если ты не хочешь говорить о том, что с тобой произошло, – шепчу я. – Но ты должен знать – если тебе когда-нибудь захочется этим поделиться, я буду рада тебя выслушать.

В моих словах нет ни капли лжи, они искренни и идут от сердца. Должно быть, Джексон это чувствует, ибо вместо того, чтобы отвергнуть мое предложение с порога, как я ожидала, он неотрывно глядит на меня, и в его глазах я вижу сейчас нечто такое, чего никогда не надеялась увидеть в них прежде.

Он целует меня – долго, неспешно, глубоко, затем садится, уперев локти в колени и уронив голову на руки. Я тоже сажусь, потому что не могу оставить его одного с этим… чем бы это ни оказалось, и, прижавшись к нему сзади, начинаю целовать его плечи, спину и затылок.