– …королева вампиров, – договаривает он. – И тут ничего не поделаешь. Но спасибо.

– За что? – Я почти давлюсь, произнося эти слова.

– За то, что тебе не все равно. – Он наклоняет голову для поцелуя.

Но как только наши губы соприкасаются, раздается стук в открытую дверь.

– Извините, что я вас прерываю, – говорит Мэриз, просунув голову в дверной проем. – Теперь, когда ты пришла в себя, я хочу осмотреть мою любимую пациентку.

Я оглядываю пустую палату.

– Вы хотели сказать – вашу единственную пациентку.

– Да, ты все время подкидываешь мне работу. И по меньшей мере день у меня тут пробыли Джексон и Флинт. Сейчас я пробуду с тобой всего ничего. – Она смотрит на меня с ухмылкой.

– Да, быть человеком здесь, среди вас, – это еще тот геморрой. – Внутри меня снова звучит все тот же голос. Шепча, что мне не стоит так сразу называть себя человеком. Что смехотворно, вот только… вот только у меня не выходят из головы слова Лии о том, как долго ей пришлось стараться, чтобы отыскать меня и залучить сюда.

А раз так, то остается все тот же вопрос: что же во мне особенного? Даже если я ведьма – а я совсем не уверена, что это так, – в этой школе полно ведьм и ведьмаков, так что есть из кого выбирать. Не в том ли дело, что я и вправду пара Джексона? А если так, то что это значит в его мире? И откуда ей было это знать? И почему это вообще могло что-то значить? Как вопрос о том, кого любит Джексон, мог быть связан с воскрешением Хадсона из мертвых?

Теперь, когда Лии не стало и план ее сорван, у меня возникло еще больше вопросов, чем было до. Мне хочется задать их Джексону, узнать, есть ли у него хоть какие-то ответы, но сейчас не время, ведь здесь Мэриз.

Осмотр занимает всего несколько минут, и прогноз у нее примерно такой же, как и у Альмы. У меня имеется множество порезов, ссадин и синяков, которые Альма, которая является ведьмой-врачевательницей, уже постаралась максимально заживить. Плюс вывихнутое и наполовину залеченное плечо, на которое на пару недель будет наложена плотная лангета, дабы завершить то дело, которое начала Альма.

А еще, по словам Мэриз, мне сделали переливание крови – чуть более двух литров. Лучше бы она не заговаривала о нем при Джексоне, думаю я. Но в общем и целом у меня крепкое здоровье, и если показатели моей жизнедеятельности не ухудшатся, через пару дней я, скорее всего, смогу вернуться в мою комнату.

Во всяком случае, так говорит Мэриз перед тем, как вый-ти, помахав мне рукой.

– Это не твоя вина! – повторяю я Джексону, едва она выходит за дверь.

– Моя, только моя, – отвечает он. – Я едва не выпил из тебя всю кровь.