Но по его лицу – и по его вопросам – видно, что сейчас уже поздно сдавать назад, да я бы и не стала этого делать, потому что лгать своей паре – это плохо. Но так же плохо набрасываться на нее из-за самого обыкновенного замечания о самом обыкновенном решении, которое она приняла относительно использования своей собственной силы…

А посему я не сдаю назад, не извиняюсь и не пытаюсь кривить душой. Вместо этого я делаю глубокий вдох, стараясь подавить нарастающие во мне раздражение и тревогу, – и говорю Джексону правду, как ее понимаю я сама:

– Я хочу сказать, что ему известно все, о чем я думаю. Не только то, что я делаю, но и хочу ли я есть, или какое белье я думаю надеть, или что я совершенно не понимаю физику полетов. Так что да, он знал, что я нервничала из-за того, что мне нужно превратиться в горгулью – да и кто бы на моем месте не нервничал, если учесть, что я даже не помню, как сделала это в первый раз? Как не помню, если уж на то пошло, и превращение в человека. Я беспокоилась, что не смогу превратиться в горгулью. Я беспокоилась, что не смогу вернуть себе человеческий облик. Я беспокоилась вообще обо всем. И в этот поздний час я решила заняться стиркой именно потому, что пыталась не думать об этом, чтобы заснуть.

Я уже завелась, а потому начинаю ходить взад и вперед – и мои ощущения при этом отличаются от тех, которые я испытываю, ходя туда-сюда в человеческом обличье, но в то же время и похожи на них. Я подумаю об этом потом, когда Джексон не будет смотреть на меня с таким видом, будто у него взрывается мозг.

– Так что да, Джексон, – продолжаю я, – Хадсон выручил меня. Не потому, что я что-то имела против тебя, а потому, что он оказался рядом.

Джексон смотрит мне в глаза, и у него дергается лицевой мускул, но он ничего не говорит.

Мой гнев проходит, и на его место приходит печаль. Джексон ни в чем не виноват, как и я сама. Я вздыхаю.

– Гребаный Хадсон.

– Ох. Давай, не стесняйся, Грейс. Скажи мне, что ты чувствуешь на самом деле, – говорит Хадсон, вдруг появившийся за спиной у Джексона на искусственном газоне, где он лежит, открыв пьесу Сартра «Нет выхода».

Глава 60. Мыльные оперы о сверхъестественных существах – это надолго

Глава 60. Мыльные оперы о сверхъестественных существах – это надолго

– Ты что, издеваешься надо мной? – кричу я, повернувшись к Хадсону и чувствуя, что моя печаль сменяется раздражением. – Тебе обязательно было появляться именно сейчас?

– Я тут уже давно, но ваша перепалка начала мне докучать. – Он зевает и потягивается, что бесит меня еще больше – как он и хотел. – Иными словами, мне стало чертовски скучно.