Светлый фон
Ну надо же, на это я точно хочу посмотреть, Мой младший братец собирается сдвинуть стену… в подземелье.

Я понимаю, что к чему, только когда земля под моими ногами начинает дрожать, а с потолка сыплется каменная крошка.

– Перестань! – кричит Мэйси, и, к счастью, Джексон перестает. – Знаешь, Джексон, думаю, не стоит ломать эту стену. Может, для драконов она и является всего лишь иллюзией, но для нас она очень даже реальна. Ты можешь вызвать тут обвал.

– Но как же нам пройти сквозь нее? – спрашивает Зевьер.

– А не кажется ли вам, что лучший способ избавиться от волшебной стены… это использовать магию? – говорит Хадсон, подойдя к стене и прислоняясь к ней плечом. И поднимает бровь. – Если бы только у нас под рукой имелась ведьма…

А не кажется ли вам, что лучший способ избавиться от волшебной стены… это использовать магию? Если бы только у нас под рукой имелась ведьма…

Я показываю ему язык. Затем смотрю на мою кузину.

– Мэйси, как ты думаешь, ты смогла бы преодолеть магию этой стены?

Она щурит глаза, раздумывая, но затем расправляет плечи и говорит:

– Запросто.

Сняв со спины рюкзак, Мэйси начинает рыться в нем. Достав восемь свечей, она расставляет их на равном расстоянии друг от друга так, что они образуют большой круг.

– Встаньте внутрь круга.

Когда мы оказываемся под защитой круга, она, использовав магию, зажигает свечи. Затем направляет свою волшебную палочку на стену и призывает на помощь стихии. В туннеле начинает дуть слабый ветерок. Мэйси принимается нараспев читать заклинание, при этом ее голос звучит все громче и громче. Ветер усиливается, и я чувствую капли дождя на лице.

Ветер становится еще резче, пламя свечей – выше, и земля под нашими ногами начинает трястись.

Мэйси раскидывает руки, поднимает лицо к потолку и говорит:

– Иллюзии, иллюзии, останьтесь в стороне, откройся дверь, откройся дверь в волшебной сей стене.

Ветер завывает, теперь он так силен, что мне кажется, сейчас он собьет нас с ног. Пламя свечей взвивается к потолку.

– Молодец, Мэйси. – В голосе Хадсона звучит невольное восхищение, которого в нем обычно не бывает, когда он говорит о моей двоюродной сестре – как, впрочем, и о ком-либо другом.