– А как кто? – Годфред оглядел Вешняка угрожающе.
– Как варяги-разбойники, – не побоялся Вешняк опасной правды. – Уйми своих людей. Или быть беде.
– Если ты еще раз укажешь мне на то, что я должен делать, то беда случится с тобой, – посулил Годфред. А после обратился к присутствующим. – Все, что вы рассказали, изумило меня. Ведь я впервые слышу о подобном. Никто не приходил ко мне с пенями. Если бы все эти злодейства имели место быть, я бы знал. Раз я ни о чем не знаю, значит, ничего и не было. Так ведь? – в реальности Годфред краем уха слышал о происходящих стычках, но не находил нужным вмешиваться. Можно подумать, тут раньше было царство справедливости!
– Никто не приходит к тебе, наместник, потому что не верит в правый суд с твоей стороны, – пояснил Вешняк спокойно. Годфред выпучил глаза, но ничего не ответил. – Однако сегодня, когда подтверждений вины этого лиходея достаточно, мы все-таки решили пожаловать сюда…
– Вы поступили верно, – кое-как справившись с гневом, продолжил Годфред. Он хотел поскорее закрыть вопрос, а не устраивать разбирательств. Однако для вида надо изобразить хоть что-то вроде правосудия. – Приблизьтесь, – наместник перстом подал торговцам знак. – Вы удостоверяете слова, сказанные этим боярином?
– Он поведал все истинно…– подтвердили лавочники. – Мы были рядом и все слышали. Дружинник появился тогда, когда покупка и задаток были уже уговорены. Он потребовал отдать коня ему. А когда получил отказ, то разозлился и взялся за меч, – робко сообщили лавочники, не смея поднять глаз на грозного правителя.
– Хочу обратить твой взор, наместник, на то, что гридь взялся за оружие
– Это очень важное обстоятельство…– негромко поддакнул Барма для порядка.
– Что скажешь, Торольв? – обратился наместник к гридю, раздумывая между тем, как быть. С одной стороны Рёрик просил никого не третировать во избежание возмущений. Но Годфред и так никого не трогал. Это лишь житейская разборка. И все же нельзя отослать просителей ни с чем, дабы не вызвать недовольства.
– Все враки. Эти торгаши тявкают, потому что им так велели. Или заплатили, – заявил Торольв нагло.
– Кто-то еще может подтвердить произошедшее? – многозначительно уточнил Годфред, обращаясь к посетителям.
– Вероятно, тебя устроит только единственный путь: если убиенные воскреснут и лично покажут на этого человека, – сухо ответил Вешняк. Потерпевшие не были ему знакомы. Но он добивался справедливости из принципа. Дружина Годфреда непрерывно безобразничала, в той или иной степени нанося урон жителям. К вече много раз приходили за помощью, но оно ничего не могло сделать без доказательств. Однако сейчас совсем другое дело. И надо добиться своего: пусть варяг приструнит своих мордоворотов. – Неужели недостаточно дюжины очевидцев? Мы еще кого-то должны сыскать и привести сюда?