— Боже! Это не может быть человеческая каша!

— А можно одно маленькое желание за такую кашу? — тут же спрашивает Холодильник, прижимаясь ко мне под столом бедром.

Я давлюсь от неожиданности и долго кашляю.

— Прости! Напугал тебя! — пугается Холодильник.

— Потому что торопишься! — вдруг резко говорит Юрий Александрович.

— Я? — пищу я от неожиданности.

— Что ты, деточка! — успокаивает меня старый Хозяин. — Я говорю это сыну.

— Отец! Даже не начинай! — рычит Холодильник, взяв мою руку в свою.

— Я хочу поговорить с Ниной! — категорично говорит Юрий Александрович. — Наедине!

— Нет! — вот теперь окрик Холодильника точно похож на рычание.

— Отстань от ребенка! — дед вступается за внука. — Не позорьте меня перед девушкой в моем доме! Уезжайте и разговаривайте в городе!

— Никто не выйдет из дома, пока я не поговорю с Ниной наедине! — чеканит слова Юрий Александрович, и я замечаю, как Холодильник все-таки похож на своего отца. И категоричный тон, и тяжелый взгляд, и аура силы, уверенности в себе.

Перевожу взгляд с сына на отца, с отца на деда. Климов-младший и Климов-средний сверлят друг друга бешеными взглядами. Климов-старший явно наслаждается ситуацией и даже мне подмигивает.

— Выйди, отец! — просит Климов-средний деда. — И ты, сын! Выйди! Оставьте нас с Ниной.

— Нет! — Холодильник не дает пошевелиться мне, и сам не двигается.

— Хорошо! — внезапно соглашается Юрий Александрович. — Поговорим с тобой, сын, при Нине. Должна же она узнать…

— Какие языки? — вдруг спрашивает меня Холодильник, целуя мою левую руку в ладонь.

— Языки? — не понимаю я вопроса.

— У тебя два иностранных языка по анкете. Какие? — нетерпеливо повторяет вопрос Холодильник и отпускает мою руку.

— Французский и английский, — бормочу я, недоуменно оглядываясь по сторонам.