Он начал раздеваться, снимая с себя платье жреца, со всеми побрякушками. Исла лежала без чувств, а Оливия, выпучив от негодования единственный глаз, вперилась им в похотливого жреца.

– Это моё право, – сказал Варг вожделенно наслаждаясь юным телом Ислы, лежащим открытым перед ним, не защищённым, словно девственным.

Полуобнажённый он подошёл к телу Ислы, открыв рот от предвкушения свежего, упругого, молодого тела девушки. Не успев занести ногу над лежащим юным телом, он почувствовал острую боль в спине, парализующую не только мышцы его конечностей, но и дыхание. Он замер, потом, словно ужаленный ядовитым пауком, опустился на колени, на время, потеряв равновесие, он упал на руки, так и застыв на месте. В его спине торчал кинжал – длинный инкрустированный нож Олафа. Всё-таки он пригодился, поставив точку в жизни лицемерного жреца. Словно невидимая рука Олафа, с того света нанесла этот смертельный удар. У Варга потемнело в глазах. Потом он, где-то в отдалении услышал голос, как ему показалось, шипение, змеиное дыхание.

– Не бывать двум жрецам на этих островах, – вполголоса, сказала Оливия, наблюдая, как её слова – яд, проникает в него. Она обошла Варга, держащегося за деревянные доски корабля, и присела, что бы он её видел. Она не знала, что у него в глазах тьма.

– Всё-таки она моя племянница, – уже спокойнее, не так эмоционально, сказала Оливия. Последняя оборона умирающего сознания жреца уступила, и он, еле дыша, спросил:

– За что?

Всё что она тогда решила сказать, были слова, накипевшие в её злобе, как остаток той желчи, которая не имела выхода из её мстительной души, и лишь сейчас ледяным дыханием ненависти выходила из неё.

– Ты не убил его.

– Кого? О чём ты? – путаясь в мыслях, задыхаясь и находясь в предсмертном бреду, спросил жрец.

– Ты должен был принести его в жертву.

– Нет, нет, это ты отобрала его, – ответил он, собираясь с последними мыслями.

– Что? Зачем он мне, если я сама, лично, принесла его тебе?

Его сознание затуманилось, мысли путались, ему было тяжело дышать, он чувствовал, что умирает. Она нагнулась к его голове, и её губы приблизились к самому уху Варга. Она прошептала:

– Ты посмел насмехаться над моим мужем, Робертсоном, когда прятался у его могилы, словно тень. Ты даже его тени недостоин. Я отомщу за него, – последние слова она сказала со злобой, с дикой злобой. – Я его карающая рука.

После этих слов его тело рухнуло. Ведьма, ещё не упокоившись, находясь вне себя от ярости и ненависти, нанесла с десяток колющих ударов кинжалом в бездыханную грудь трупа.