Питер побледнел. Я почувствовала, как в его глотке пересохло ещё до того, как он потянулся к бутылке.

– Бред какой-то…

– Может, это уже не особо важно, но тебе удалось что-то выяснить про Аню?

Питер отхлебнул вино прямо из горлышка и бросил на меня мучительно болезненный взгляд, словно я брызнула лимонный сок на свежую рану. Именно такой его реакции я и боялась…

– Вкусно пахнет! – Благоухая, как весенний цветок, на кухню вплыла Аня. Пит и я поджали губы. Если не дура – поймёт, что мы говорили про неё. А если совсем-совсем не дура, так ещё и виду не подаст, что поняла.

– Я всего лишь освежила твою запеканку. Раз ты здесь – можем уже и ужинать.

– А Мишель и гости? – подал голос Пит. – Вернее, гостья. Мужчина куда-то делся, уехал, наверное.

– У Мишеля сегодня голова разболелась. А гостья от ужина отказалась. – Пришлось слегка солгать, я ведь даже её не видела, а вот Мишелю и правда нездоровилось.

После ужина Аня вызвалась убрать со стола. Я быстро шепнула Питу, чтобы он отправлялся в комнату, плотно задёрнул шторы и до утра не включал свет. В кромешной тьме, как известно… Сама я поспешила заварить чай с чабрецом и направилась к комнате Мишеля. Мне почему-то показалось, что именно так поступала миссис Беккер, когда ему становилось плохо: зажигала благовония и приносила питьё.

В коридоре правого крыла, аккурат напротив дверей гостевой комнаты, неисправно мигала одна из лампочек, напоминая резкие вспышки стробоскопа. В этом участке моя тень произвольно удлинялась и колыхалась, как пламя свечи на ветру. В какой-то момент она растянулась на полу и уползла под дверь одной из комнат. Я застыла, завороженно ожидая её возвращения. Промежутки между вспышками становились всё короче. От таких светопреставлений у эпилептиков случаются приступы. За дверью слышался скрежет, будто кошка просилась выйти. Только, понятное дело, никакой кошки там быть не могло. Страшно мне не было. Только какое-то непостижимое влечение заставляло с трепетом тянуться к ручке. Ещё бы чуть-чуть и я бросила бы разнос с чаем и ввалилась в комнату. К счастью, в последний момент кто-то положил мне на плечо руку. Я подскочила и обернулась. Лампочка ещё пару раз мигнула и заработала как следует.

– Я тебя кричу, а ты не слышишь. Думала, ты в наушниках, – растеряно улыбнулась Аня. Я где-то слышала, что мы непроизвольно перенимаем выражение лица собеседника. Так что, скорее всего, растерянной изначально выглядела я.

– Нет, просто задумалась… Когда ты успела подняться? Ты же посуду мыла…

– А сколько, по-твоему, ты тут уже стоишь? – На лице Ани проскользнуло лёгкое беспокойство.