Шагов было не слыхать, хоть и ступали по камням острым. Видно, воздух этот притуплял не только видимость, но и слух. И думалось Дару, что даже морок мог родиться среди этих мест. Сам собою. А тогда, стало быть, опасность ожидала его на каждом шагу. В один миг Дар даже усомнился: а не сдурил ли он, оставив Ярославу одну в Халле? И то, что степные воины, готовые отдать за нее жизнь, были поруч, его ни на миг не успокаивало.

- Не думай обо мне так, степняк, - Орм оглянулся всего на мгновенье, но и этого хватило, чтобы Дар понял: идущий впереди говорит правду, - я не обману. Если б хотел убить, не ждал бы так долго. Всего-то и нужно, что смазать меч свой листом дерева бурого. Да ранить. А уж я проворен, раз выжить смог с тавро раба...

И Дару пришлось согласиться: верно. Выжить с таким знаком непросто. Кому, как не ему знать об этом? Он и сам-то едва смог. Значит, осталось подождать всего немного...

Туман рассеялся в один миг - не так медленно, как нарастал. И воздухом потянуло свежим, морским. Ветром, морем самим, что билось у тонкой кромки берега. И берег этот был обычным, словно бы попал Дар обратно в приморскую деревушку, которую покинули всего с седмицу назад.

Близ берега стояла изба, подобная Халле, только в разы меньше. Все из тех же сизых бревен, точно подогнанных друг к другу и поросших мхом с северной стороны. Крыша дома редко покрыта сизой же травой, а в нескольких шагах от него - хлев, что примыкал к жилищу одним ребром.

Дар понял о хлеве сразу же, когда расслышал звуки скотины. Корова и, кажется, несколько свиней. Да и в загоне перед хлевом мирно расхаживала белого колеру птица, похожая на простую лесную курицу. Птиц Дар насчитал с десяток. И, стало быть, хозяин этого места любил свой дом, раз держал живность богатую.

А вот огорода не нашлось, как ни разглядывал Дар. Отчего?

- Тут только скотина и выживает, - обернулся к нему Орм. Он устало потер лоб ладонью, махнув ею кругом каменистого берега: - Земля мертвая, соли в ней слишком много. Тут и приживаются деревья да кустарник нехитрый. Ягоды мало.

Он прошел дальше к избе и, толкнув рукою дверь, уверенно вошел, приглашая Дара проследовать за собой.

Внутри халле было жарко от горящего в центре комнаты огня. Окна островитяне не вырезали, потому как стужа и холод пытались сочиться сквозь любую щель. А в отблесках очага сновали дети. Они двигались так скоро и проворно, что Дар никак не мог сосчитать их.

Однако гомон и движенье резко остановились, когда в покой вошла светловолосая женщина в коричневом платье, выделанном из тонкой кожи. Оленьей? Дар не знал. Не встречал он до этого такой работы тонкой.