Только вот…

Соул остался на Тибете. Браслет остался на Тибете. И часть души Маки, видимо, осталась там же… с ее решимостью оборвать все раз и навсегда. Забыть. Забить. Выкинуть прочь из головы.

Как же легко принимать решения, когда злость и обида берут бразды правления разумом. Теперь, спустя каких-то три дня, они бесследно испарились под палящим солнцем Невады, зато щемящее чувство одиночества никак не хотело отпускать Маку. А еще смятение. Она все время думала о Соуле; хотела того или нет, но каждую свободную минуту мыслями возвращалась к их последнему разговору.

«Я не знаю. Не знаю, как будет правильней и лучше для всех… Все сложнее, чем тебе, наверное, кажется»…

Вот и Мака теперь не знала, как будет лучше для всех… Ведь ожидания всех: Джоан, Джо, папы и, наверное, даже Линг — шли вразрез с ее собственными сокровенными желаниями. Как же паршиво было осознавать, что твое личное счастье возможно только через страдания других.

Ответа же, как обойти этот подлый закон жизни, повелительница не знала, и Соул, кажется, тоже.

«Всех злодеев победили, а потом остальное само собой рассосалось»…

Черт!

А точно ли все злодеи мертвы? Она вдруг снова ощутила покалывание на затылке и резко обернулась, чтобы застать-таки невидимого наблюдателя врасплох. По лестнице мельтешили ученики Академии, будто муравьи у муравейника-Шибусена. Да разве среди этих примелькавшихся лиц и пышущих энергией душ можно определить чужака?

— Мака! — позвала Джоан из-за спины. — Ты чего?

Ощущение колющего взгляда шло сверху. Мака задрала голову, закрыла глаза и попыталась дотянуться до души, которая могла бы показаться ей подозрительной, и действительно нашла. Слабая. И… Пустая. Дыхание души имеет множество характеристик, которые и делают душу человека индивидуальной. У этой же, неведомой, не было ни формы, ни цвета, ни импульса мерцания. Словно пустая оболочка… Или саркофаг, скрывший в своих недрах нечто пугающее.

— Мака? — снова нетерпеливо позвала Джоан. — Что случилось?

Балкон со смотровой площадкой на город. Чужак, кем бы он ни был, сейчас находился там.

Повелительница обернулась на удивленных подруг, которые ждали ее несколькими ступенями ниже.

— Идите без меня. Я тетрадь в аудитории оставила, — быстро бросила она и двинулась обратно вверх по лестнице.

— Я тебя подожду, — предложила Джоан.

— Нет. Жарко. Дома увидимся.

Внутри Академии как всегда было прохладно — толстые каменные стены не под силу было прогреть даже сумасшедшему летнему солнцу. Мака спешила: по шумным и полупустым коридорам, через полумрак лестничных пролетов и лабиринт переходов, вдоль светильников под старину и стрельчатых окон под готику.