Звонок проходил вопреки всем заверениям Вольнова. Только отвечать на него никто не спешил. Гудок — один, другой. В душе поднималась целая буря эмоций. И — вот чудо! — трубку сняли.

Но прежде чем вызываемый мной абонент успел что-то сказать, в коридоре раздался звонок... вторящий мне эхом с того конца телефона. 

— Да? — раздалось одновременно в динамике. И почти тут же детское: — Ой.

***

Мы втроем сидели в машине. Мы с Женей расположились спереди, а Таська забилась в дальний угол заднего сидения.

— Я всего лишь хотела, чтобы он раньше приехал, — в сотый раз за последние десять минут повторила младшая дочь.

Женька хмыкнула, совсем по-взрослому, раздражённо и почти зло, явно прикидывая в голове, каким именно способом будет убивать сестру.

— Хотела она! — зашипела старшая, но я остановила.

— Тась, давай по порядку, — удивительно спокойным голосом попросила я.

Дочь трагично шмыгнула носом, надув губы, но упорно храня молчание.

— Тасенька, пожалуйста. Обещаю, что не буду ругаться, но мне сейчас очень важно понять, что случилось.

Молчание.

— А-а-а-а, — закричала Женя, схватившись за голову, — можно я её стукну?!

— Женя…

— Что Женя? Мам, ты хоть понимаешь, что она нас дурила?

— Я хоть что-то делала! — взорвалась дочь с заднего сиденья машины. После чего сделала глубокий вдох и затараторила: — Лёша… то есть папа… то есть Лёша… он, когда в последний раз был, сказал, что ему возможно придётся уехать.

— Он уже тогда знал про работу? — напряглась я.

— Да нет, он говорил, что ему нужно решить вопросы с домом, работой, вещами… Он же меня спать укладывал. И… и… в общем, он предупредил, что в ближайшие дни должен будет уехать.

— А почему он мне этого не сказал? — поинтересовалась я, с силой вцепившись в руль, пусть мы и просто стояли на школьной парковке.

— Он сказал, — почти неслышно пролепетала Тася.