— Вот знаешь, это сейчас вообще не помогает.

Пока мы с Женькой вели этот бессмысленный диалог, Таська мелко семенила за нами, что-то старательно высматривая у себя под ногами.

После нашего разговора с Артуром прошло несколько дней. В тот же вечер я попыталась донести до детей информацию, что Лёша, видимо, сейчас спасает мир, поэтому он был вынужден уехать и не может нам позвонить. Объяснение было так себе, я до последнего надеялась, что мне не придётся на все праздники покупать подарки в двойном размере, половину из которых подписывать “От любящего папы”. Рисовать из Орлова супермена тоже не хотелось, но я успокаивала себя тем, что стараюсь ради девочек, а не ради него.

Евгения отнеслась ко всему прагматично, заметив:

— Ну хоть живой — и на том спасибо.

Тайсон на новости и вовсе отреагировала молчанием. Она вообще в последнее время была очень замкнутой и неразговорчивой, погруженной в себя, чем порядком меня пугала.

Вот и сейчас: она не заметила, как я начала тормозить, дабы одарить Женечку выразительным взглядом, и врезалась мне в спину.

— Таська! — тут же позабыла я про десятиклассников и прочую панику. — Ты чего спишь на ходу?

Вместо ответа она лишь отрицательно затрясла головой и, юркнув в толпу проходящих мимо детей, унеслась в сторону своего класса.

— Что это с ней? — удивилась Женька.

— Переживает, — признала я очевидное.

***

Десятиклассников было двадцать восемь, я даже пересчитала ради интереса. Трижды. Со скучающим видом они слушали речь Анны Валерьевны, которая с неподдельным энтузиазмом представляла им меня, в то время как я стояла и убеждала себя в том, что школьники вряд ли могут быть страшнее студентов, которых я вполне успешно умела держать в узде. Убеждения помогали плохо.

— Альбина Борисовна, — передала мне слово завуч.

Я вышла в центр аудитории, с ужасом осознавая, что у меня вспотели ладони. Кто бы мог подумать, что выступление перед подростками обернётся для меня триггером — в голову лезли неудачные воспоминания из собственного детства.

Как хорошо, что сейчас можно было лютой ненавистью злиться на Орлова.

— Итак, ребята, вопрос на засыпку, — начала я, — как вы думаете, что такое математика?

Вопрос казался наивным, ещё бы, они ведь её учили с первого класса, наивно считая, что уже почти всему научились. Кто-то даже фыркнул… К счастью, презрительно — мне это всегда помогало мобилизовать силы.

— Предмет…

— Урок, — понеслось с разных.