…я сижу в карете, которая едет к Саммюзиль-форду. На коленях у меня письмо, в котором нотариус сообщает о смерти моих родителей. Мне надо оставить обучение в пансионе святой Линды и вернуться в Саммюзиль-форд, чтобы вступить в наследство. Меня зовут Эмили Валентайн…

26. Любовь в лабиринте

Воспоминания ложные, воспоминания истинные… Я пришла в себя окончательно. И окончательно разобралась, что в моей жизни правда, а что ложь. Латунный браслет на моем запястье щелкнул и сломался, свалившись на пол. Я стояла коленями на зеркальных осколках, а передо мной лежал Вирджиль Майсгрейв – без движения, бледный, с закрытыми глазами.

Самюэль.

Зеленоглазый юноша.

Благородный рыцарь.

Оказывается, я любила его. Любила всегда, с самого детства. Любила – и сама погубила… Я коснулась щеки колдуна – она была холодная, как каменная.

- Помогите... – прошептала я, отползая от неподвижного тела на коленях, а потом закричала – громко, в паническом ужасе: - Помогите! Кто-нибудь!..

Я была уверена, что никто не откликнется, но почти сразу же в коридоре раздались быстрые шаги – кто-то бежал к двери, кто-то распахнул ее, и вот уже сэр Томас отталкивает меня, чтобы не мешала, становится рядом с колдуном на одно колено, хмурит брови, выслушивая графу пульс на шее.

Я смотрела, как сэр Томас снимает с цепочки на груди крохотную бутылочку, откупоривает крышку и капает пару капель алой жидкости графу на губы. Вирджиль Майсгрейв глубоко вздохнул и приоткрыл глаза. Взгляд был мутный, стеклянный. Боже, у него ведь не было левого глаза… Откуда же?.. Как же?..

- Вы знали, сэр Томас, – сказала я, по-прежнему стоя на коленях. – Вы знали, что я жила здесь.

- Вспомнили, всё-таки, - проворчал он, похлопывая Вирджиля по щекам. – Говорил я, что ничего хорошего из этого не выйдет. Вот и не вышло. Хотя… - он встряхнул своего хозяина без особой нежности, - не прибили – и то счастье.

- Помоги подняться, - хрипло и с трудом выговорил колдун, хватая рыцаря за плечо.

Сэр Томас подхватил хозяина поперек туловища и усадил в кресло. Я тоже поднялась, отряхивая осколки зеркала с юбки. Наши с графом взгляды встретились.

- Самюэль? – спросила я. – Который преступник?

Я ожидала, колдун сразу отвернется, но он и не подумал прятать глаза. Наоборот, смотрел на меня в упор. Без смущения, даже с вызовом.

- Как ты мог решать за меня? – продолжала я тихо, но чувствуя, что злость и гнев всё больше и больше захлестывают. Решил сам! Решил так, как захотел! Раз за разом стирал мне память! Лишил воспоминаний, лишил моей настоящей жизни!..