Луна с любопытством заглядывала в мое окно, и я на несколько секунд закрыла глаза, подставляя лицо, шею и грудь ее серебристому свету.
В этот раз меня не звали никакие таинственные силы или голоса. Я сама, по своей собственной воле, вышла из спальни, прошла по коридору и тихонько открыла двери комнаты колдуна.
Дверь не была заперта, и я увидела, что Вирджиль лежит в постели. Вернее – полусидит, опираясь на подушки, прикрытый одеялом до пояса. Рубашка не была застегнута, открывая широкую мускулистую грудь и красное пятно на ней – последствия магического удара.
Колдун держал книгу, но я готова была поклясться – не прочел ни строчки. Он смотрел в стену невидящим взглядом, погруженный в собственные мысли, и не сразу заметил, что я вошла.
Только когда я села на край постели, Вирджиль очнулся. Зеленые глаза вспыхнули в свете свечей, и я протянула руку, коснувшись его левой скулы.
- Твой глаз… - сказала я, чувствуя, как сжимается моё сердце, как перехватывает дыхание.
- По сравнению с сердцем сэра Томаса – сущая безделица, - ответил Вирджиль, не двигаясь. Только пальцы его крепко замяли страницу книги, испортив её безвозвратно.
- И твоё плечо… - я погладила его левую руку, - а теперь ещё и это… - я положила ладонь на красное пятно на его груди. – И всё из-за меня…
Я развела края рубашки Вирджиля, а он не мешал мне. Книга свалилась на пол, но он не заметил, пожирая меня взглядом. Смотрел, но не трогал. Не шевелился, будто превратился в каменную статую.
Впрочем, губы его были не каменными, и когда я коснулась их своими губами – они дрогнули. Горячие, живые, обжигающие прикосновением, воспламеняющие сердце… На поцелуй Вирджиль не ответил, но дыхание его участилось, грудь начала тяжело вздыматься и опускаться. Я отстранилась, и он не попытался меня удержать, только шепнул:
- Ещё…
- Хоть сто раз, - ответила я, потянувшись к нему.
Этот поцелуй был нежным, осторожным – мы с Вирджилем словно встретились в саду шестнадцатилетними, и в этом поцелуе узнавали друг друга и узнавали мир, с которым раньше не были знакомы…
Я первая превратила этот целомудренный поцелуй в страстный, скользнув языком по губам Вирджиля, а ладонью – по рельефным мышцам на груди колдуна. И в тот же миг всё изменилось – я оказалась лежащей спиной на перине, а Вирджиль склонился надо мной, придавливая меня весом своего тела. Он целовал меня снова и снова, будто выпивал мое дыхание, будто желал выпить мою душу.