Сэр Томас кашлянул, привлекая к себе внимание, но мы с Вирджилем даже не взглянули в его сторону.

- Хотел жениться на мне, - я рубила воздух ребром ладони в такт словам, - а потом воспользовался тем, что я забыла о твоих клятвах, и устроил… устроил… Это было втройне омерзительно, Вирджиль Майсгрейв!

Сэр Томас снова кашлянул, но он мог сейчас польку танцевать – никому до этого не было дела.

- Мне нужно было, чтобы ты уехала, - колдун по-прежнему стоял передо мной, хотя его заметно пошатывало. – Чтобы ты сбежала…

- Именно этого мне очень хочется сейчас, - ответила я совершенно искренне.

- Эмили… - начал он, но я остановила его, выставив ладонь.

- Ничего не говори, Вирджиль Майсгрейв. Ничего. Мне надо побыть одной. Пока я не хочу тебя видеть. Никого не хочу видеть.

Развернувшись, я пошла прочь из спальни колдуна, и уже закрывая двери, услышала, как сэр Томас ворчит, требуя, чтобы колдун немедленно лег в постель:

- Она не добила, давайте протяните ноги по собственной воле. Колдовской удар – это вам не шуточки, милорд…

Я заперлась в своей комнате (да! это и правда была моя комната!), отказавшись от обеда и ужина. Вернувшаяся память подсказывала то, что я раньше не замечала. Зарубки на косяке – это я мерила свой рост на каждый день рождения. Процарапанная смеющаяся рожица на стене в углу – Летиция наказала меня за непослушание, но я и в углу смогла развлечь себя игрой. А вот тут раньше висело зеркало, в которое я смотрелась и думала – достаточно ли я красива, чтобы Вирджиль полюбил меня так, как я люблю его…

Опять Вирджиль!..

Везде он в мыслях! И никак не избавиться от него, как не избавиться от собственной тени!..

Но как же странно и страшно всё сложилось… Его семья погубила мою семью, его отец убил моего отца, принес мою мать в жертву каким-то колдовским ритуалам… Я не сомневалась, что покойная леди Скримжюр говорила правду – и поплатилась за это. Семейство Майсгрейвов что-то сделало с Неистовой Джейн… Крючья и медная ванна в северной башне – об этом было больно даже думать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Теперь я знала почти всё, но ещё не всё. Память вернулась, но теперь мне было её недостаточно.

На Мэйзи-холл спустились сумерки, потом высыпали первые звезды, и луна снова показалась среди седых полос тумана.

Я выкатила на середину комнаты таз для умывания, сбросила одежду и залезла в него, вылив на себя всю воду, что была в кувшинах на туалетном столике. От холодной воды меня пробрала дрожь. А может, я дрожала вовсе не от холода. Надев самую тонкую и прозрачную ночную рубашку, я завернулась в бархатный халат и долго расчесывала волосы, пока они не легли ровной волной по плечам и спине.