— Как тебя зовут? — спросила разомлевшая Ану-син у девушки, руки которой, лёгкие и умелые, показались ей руками волшебницы.

— Аратта, — ответила та со смиренным видом.

— Скажи-ка мне, Аратта, сколько женщин в гареме твоего господина? Сколько жён и сколько наложниц?

— Всего двадцать, — подумав и, видимо, сосчитав в уме, ответила служанка. — Но жена только одна. Она родом из знатной ассирийской семьи, только господин не любит её, а она это знает и боится попадаться ему на глаза. Поэтому укрывается в задних покоях гарема, будто мышь. Тебе, бэллит, нечего опасаться: в этом, новом, доме ты одна будешь хозяйкой.

Ану-син улыбалась, слушая девушку: смотри какая проныра, и всё-то ей известно.

— Хочешь остаться в моём личном услужении, Аратта?

— Я сочла бы это за милость, бэллит…

«Бэллит», — повторила про себя Ану-син и усмехнулась. Она вспомнила, как и сама произносила это слово: «госпожа», когда обращалась к Авасе.

Уснувшая поздно, измученная долгим путешествием, Ану-син проспала дольше обычного. Поутру её разбудила Аратта, ворвавшаяся в её покои с криком: «Бэллит, бэллит!»

— Что случилось? — Ану-син выпрыгнула из постели; спросонья она не сразу вспомнила, где она находится и кто эта девушка с испуганным лицом.

— Наш бэл, господин Оннес… он хочет видеть тебя, — торопилась рассказать служанка, заикаясь от волнения, — он уже идёт сюда…

— Принеси чашу с розовой водой для умывания и помоги мне одеться! — прервала её Ану-син.

В лёгком серебрящемся платье из тончайшей ткани, которую ввозили из Мелуххи*, в покоях, затенённых пурпуровыми финикийскими занавесями, Ану-син казалась облитой светом утренней зари. Густые распущенные волосы, которые не успела собрать в причёску, она подхватила к затылку шёлковой лентой, и теперь была само воплощение изысканной и кокетливой небрежности. Такое сочетание утренней неги и дерзкой красоты производило на мужчин впечатление губительной неотразимости, и Оннес, войдя в покои Ану-син, замер на месте, словно зачарованный.

— Приветствую тебя в моём доме, который отныне также твой дом, — наконец, совладав со смущением, которое в нём неизменно вызывала красота и близость Ану-син, произнёс он. — Есть ли у тебя какие-либо желания? О чём бы ты хотела просить меня?

— Ни о чём, бэл, — ответила Ану-син, по традиции называя Оннеса господином. — Мне нужно лишь, чтобы ты позволил оставить при мне слугу, которого я привезла с собой из Аккада, его зовут Кумарби.

— Только-то? — удивился Оннес. И тут же сказал: — В твоём распоряжении всё, что есть в этом доме. Я приставлю к тебе столько слуг, сколько ты пожелаешь. К твоим услугам любые лошади, носилки, рабы — всего этого у меня в изобилии…