— Будешь брать? — любопытствует Сашка.

— Нет, — твердо решаю я.

После двух продолжительных настойчивых звонков приходит сообщение «Возьми трубку, пожалуйста!»

— Через три дня прием в честь выхода книги Николая Виноградова, — рассказываю я девчонкам. — Никита точно там будет, раз отец сказал, что его не пригласили. Он такой возможности встретиться не упустит.

— А ты не хочешь продолжать ваше… знакомство? — догадывается Варя.

— Знакомство? — перекатываю я во рту это странное слово. — Да я ни с одним мужчиной столько не общалась и не…

Замолкаю, смутившись. Если так дело пойдет, то и краснеть научусь. Чёртик сидит на моем туалетном столике, лезет пятачком в баночки и коробочки с косметикой, нюхает и удивляется разнообразию запахов.

— И не целовалась! — смеясь, помогает мне Сашка. — Как хоть он целуется?

— Давненько мы такие пикантности не обсуждали! — шумно радуется Варя и тут же обвиняет нас в скрытности. — Я вам про Сергея-Филиппа рассказала!

— Тоже мне! Поцелуй из прошлого! — дразнит ее Сашка. — Просроченный! Целовал он тебя в десятом классе, а призналась ты за полчаса до пенсии!

— Мне было стыдно перед Леркой! — фыркает Варька, веселясь от души и тут же пугаясь. — И я боюсь, что узнает Максим. Не про то, что это было, а про то, что я не рассказала. Шутка ли! Почти четырнадцать лет назад!

— Всё! — решительно говорит Сашка. — Ты у нас на крючке, Варька! Будем тебя этим порочным фактом твоей биографии шантажировать.

— Ну и пожалуйста! — не верит ей Варя. — Подумаешь…

— Самое отчетливое мое желание — приехать домой, — делюсь я планами, отсмеявшись в очередной раз. — Верещагин поклялся, что от мести моему отцу отказался. Да и информации новой про старые дела на него сейчас навалилось много. Он предыдущую десять лет гонял на все лады в голове — теперь его даже пожалеть можно…

— Не чувствуешь к нему ничего, кроме жалости? Ни капелюшечки? — спрашивает Варя и нелогично добавляет. — Ведь интересный человек. Необычный мужчина. Мне он кажется каким-то цельным, верным, справедливым.

— Справедливым?! — возмущаемся мы с рогатым, забавляющимся с пудреницей и пуховкой к ней. — Он через меня, а значит, и мне мстить хотел за то, что недоказуемо и, возможно, за то, что мой отец и не делал! А еще он на мне женился!

— Это преступление! — неожиданно саркастически поддерживает мое возмущение Сашка. — И как посмел только!

— Так… — подозрительно тяну я. — Разыгрываете или издеваетесь?

— Разыгрываем! — хихикает Варя.

— И чуть-чуть издеваемся! — поддакивает Сашка.