Наступает неожиданная тишина, такая глубокая, что слышно наше нервное, рваное на клочки дыхание. Выжидаем несколько минут — ничего не происходит. Сашка не выдерживает.

— Всё! Я вылезаю и смотрю, что там! — объявляет она, смело открывая окно. — Лерка! Останься с Варей!

— Я тоже хочу вылезти и посмотреть! — спорит Варя, вытягивая шею от любопытства, глядя, как Сашка перелезает через подоконник.

— Успеешь! — строго не разрешает ей Сашка. — Кто самбо занимался? Правильно, я! Только попробуйте вылезти за мной!

— Занималась она самбо! — испуганно шепчу я, вместе с Варей подбежав к окну. — Три месяца в восьмом классе! Самбистка, тоже мне!

Сашка прикладывает палец к губам, призывая нас замолчать, и на цыпочках уходит за угол. Мы с Варей остаемся вдвоем и ждем новостей, не отрывая взгляда от запертой двери, которая довольно быстро отпирается. На пороге Сашка.

— Сюда! — зовет она полушепотом-полукриком. — Он здесь! И ему нужна помощь!

Выбегаю на крыльцо, готовая оказать любую помощь Сергею-Филиппу, скорее всего, пострадавшему от людей Виноградова по собственной глупости, но свою вину всё равно чувствую.

Но помогать надо не ему. На ступенях крыльца лицом вверх лежит Верещагин.

Ноги мои подгибаются, а сердце совершает бешеный спурт, отчетливо толкнувшись в ребра и вызвав ноющую боль.

— Он затылком о ступень ударился, — спокойно сообщает Сашка. — Я проверила. Теперь ты, Лерка, спасай своего мужика.

Я опускаюсь на ступеньку возле головы Никиты. Бледное его лицо в свете раннего утра кажется серым. На скуле разливается, обещая стать ярким и долгоиграющим, огромный синяк, словно Верещагин пропустил чудовищный боксерский удар. С трудом замедляя собственный сердечный ритм, ищу его у Никиты. Пульс есть, слабый, но стабильный. Осторожно ощупываю голову. Гематома на затылке, на первый взгляд детского врача Князевой Валерии Ильиничны, обещает, что всё будет в порядке, но не сейчас.

Варя сидит с другой стороны и ласково гладит Никиту по разбитым костяшкам пальцев.

— Надо скорую вызвать! — говорит она, глядя на меня мокрыми зелеными глазами.

— Как? — спрашиваю я, решая, что теперь делать и как помочь Никите своими силами.

— Я пойду искать наши сумки и телефоны, — вскакивает Варя.

— А я Сергея-Филиппа, — решительно заявляет Сашка, злая и нервная. — А ты лечи Верещагина. А то сказка плохо кончится!

— Его надо занести в дом, — говорю я, продолжая осматривать Никиту в поисках других ранений.

— Через некоторое время, — обещает Сашка, осторожно отходя от крыльца и отправляясь обходить дом.

— В доме наших сумок нет! — докладывает запыхавшаяся Варя. — Надо искать в машине, на которой нас сюда привезли. Если Сергей наши вещи не выкинул.