— Посмотрите на платье, — киваю я в сторону кровати, на которой разложено мое новое вечернее платье. Дерзкий фасон с открытой спиной. Квинтэссенция женственности и сексуальности.

— Ого! — оценивающе присвистывает Кок. — Красное! Со шлейфом! По-королевски! Значит поднимаем!

Девушка-визажист Платиновый Ежик тратит целый час на макияж в стиле женщины-вамп. Дымчатый мейкап. Акцент на губы.

— Это потрясающе! — склоняется к моей руке, но не смеет прикоснуться губами Аркадий Сергеевич.

— Очень на это надеюсь! — вежливо отвечаю я, принимая на плечи пальто и спускаясь с крыльца.

Элегантный Жданов встречает меня возле своего автомобиля.

— Мощно! — неизменная усмешка на загорелом лице. — Выходишь на охоту?

— Типа того, — подтверждаю я.

— Завидую жертве, — шепчет Игорь мне на ухо и целует в шею.

— Рано начинаешь, — нежно говорю я в его ухо.

— Разминка! — горячо клянется друг детства, обнимая меня за талию и подсаживая в машину.

Огромный ресторан, занимающий собой всю площадь десятого этажа и имеющий открытые веранды-балконы по периметру, полон гостей. Мы с Игорем специально приехали через два часа после начала торжественной программы. Уже произнесены все речи, сняты все интервью. Гости неспешно прогуливаются по залу, переговариваясь и принимая бокалы от многочисленных официантов. Оркестр играет живую музыку в стиле блюз.

Екатерина Воронина фотографируется на фоне стены из живых цветов. Хороша бывшая балерина, ничего не скажешь! Скромное коктейльное платье цвета морской волны, идеальная прическа из тщательно закрученных локонов. Образец простоты и целомудрия. Если бы не острый подозрительный взгляд, которым она держит в поле зрения Верещагина, образ был бы вполне цельным, гармоничным.

Наше появление не остается незамеченным. Игорь ведет меня к цветочной стене, аккуратно, но откровенно собственнически держа за талию. Екатерина, меняя позу для фотографии, сразу нас замечает, метнув панический взгляд в сторону Никиты. Верещагин рассеянно смотрит на пузырьки, поднимающиеся со дня бокала, который он держит в большой сильной ладони.

Игорь подводит меня к стене, выбрав участок-инсталляцию из белых роз.

— Фотографируемся или целуемся? — шепчет он, улыбаясь уголками губ.

В этот момент Никита замечает меня. Он даже на пару секунд прикрывает глаза, словно не верит в то, что видит.

— Тогда целуемся и фотографируемся одновременно! — решает за меня Игорь, не дождавшись ответа.

Губы Игоря накрывают мои без страсти, без нажима. Чувствую себя актрисой провинциального театра. Причем весьма посредственной. Сначала глухой треск, потом легкий крик Екатерины прерывают и поцелуй, и поток мыслей. Мы с Игорем видим, как Екатерина мечется между Никитой и официантом. У ног Верещагина разбитый бокал, а по широкой ладони стекает струйка крови.