Александр подъехал к склону неглубокого оврага, слез с лошади, и та устало заржала, радуясь избавлению от опостылевшей ноши. Карелин шагнул в непроглядную темень полночного леса. Среди мрачных деревьев ярким пятном светилось жаркое пламя костра, и князь быстро направился на его призывный свет, каким-то чудом еще удерживая малыша на руках. Он подошел к бревенчатой хижине. Этот домишко, в снежные зимы служивший убежищем от волков, сейчас был бесплатным жилищем для бездомных и бродяг.

Марфа испуганно таращилась на князя, а высокий, здоровенный детина с окладистой рыжей бородой, в которой уже проглядывала седина, с физиономией мошенника и недобрыми, алчными глазками подошел к нему поближе. Александр разглядывал необычную пару, и Марфа догадалась, что пришел он сюда не для того, чтобы излить на нее свою злость, хотя его лицо еще больше посуровело.

— Как тебя зовут? — спросил Карелин мужика.

— Магол, барин.

Марфа и Магол не сводили глаз с небольшого кулечка в руках Карелина, а князь с не меньшим вниманием разглядывал двух бродяг, чьи силуэты в красноватом отблеске пляшущего огня походили на призраки ночных кошмаров. То был иной, ужасный и устрашающий мир, вполне подходящий для того, чтобы утолить жажду мести, и Карелин решительно шагнул в этот дьявольский мир.

— Бродяги, воры, порочные, мерзкие твари… стервятники, пожирающие гнилье и падаль… — бормотал он себе под нос… — Ничтожнейшие из презренных… самые подходящие руки для того, чтобы позаботиться о сыне Федора Лаврецкого… Вот, возьми… — охваченный внезапным безумием, обратился он к Марфе и сунул младенца ей в руки. — Бери его, он твой… Научи его своему ремеслу. Сделай из него такого же, как ты!

— Помилуй, барин! — только и смог вымолвить Магол, изумленный неожиданным появлением Карелина и его странным поступком.

— Унеси его подальше отсюда, в самую даль… на край света! — приказал князь. — Не хочу больше видеть его… Никогда!

Карелин подбежал к лошади, вскочил на нее и, не оглядываясь, помчался прочь, словно устрашившись самого себя. Магол подошел к Марфе и посмотрел на невинное личико испуганно плачущего малютки.

— Что скажешь, Марфа? Барин-то того, видать, совсем рехнулся. Пришел и отдал нам своего наследника!.. Знаешь, какая прорва денег у нас будет, когда он очухается? — Магол от души расхохотался, и Марфа, в нерешительности помедлив секунду, залилась смехом вслед за ним.

* * *

Оставив обессиленную, взмыленную лошадь на конюшне, Александр пересек широкий двор и зашагал по просторным коридорам дома, не глядя на расступавшихся перед ним дрожащих слуг. От глухой ненависти черты его лица исказились, глаза полыхали мрачным огнем, а губы кривились в хищном оскале. Он добрался до двери, возле которой помимо своей воли несли караул Владимир, Сашко и прочие. Открыв дверь, Александр направился прямиком к жене; с его губ готовы были сорваться холодные и острые, как лезвие ножа, слова. Его душе было сладостно и горько от обжигающе-жестокой мести, а глупое сердце страдало, терзая сердце женщины, которую он, несмотря ни на что, продолжал любить. Услышав, что Александр вошел в комнату, Лиза вздрогнула и поднялась ему навстречу.