— Сеньорита Вероника, вот так сюрприз! — удивленно воскликнул тот, увидев бегущую к нему девушку. — Вы приехали на свадьбу? — спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Тогда бегите быстрее в церковь.

— Чья свадьба, Хенаро? Кто женится?

— А Вы не знали? — искренне изумился слуга. — Сеньор Джонни женится на сеньорите Вирхинии. Они уже уехали в церковь.

— Я не могу этого допустить, месье Бело, идемте!.. Идемте же, или я пойду одна.

— Что Вы хотите делать, мадам? — растерялся тот.

— Помешать свадьбе.

— Но это же чистой воды безумие, Вы ничего не добьетесь, — попытался урезонить Веронику месье Бело. — Вы не можете идти одна пготив всех.

— Я не могу допустить, чтобы Вирхиния вышла замуж за Джонни, месье Бело, — с горячностью воскликнула Вероника. — Хенаро, мой славный Хенаро, — девушка повернулась к слуге, — Вы смотрите на меня так, словно я сошла с ума!

— Простите меня, сеньорита, но, кажется, Вы, и вправду лишились рассудка!

— Все сочтут Вас сумасшедшей, Вегоника! — продолжал увещевать француз. — Пгошу Вас, не пытайтесь…

— Вирхиния не выйдет за Джонни! — махом обрубила споры Вероника. — В какую церковь они пошли, Хенаро?..

— В собор, сеньорита…

— Вегоника, дгуг мой, подождите немного, подумайте…

— Чего ждать, месье Бело? Чтобы узы, соединившие их, стали нерушимы? — с жаром выпалила Вероника. — Оставьте, не задерживайте меня! — Девушка развернулась и быстро побежала к калитке в поисках оставленной за оградой машины. Хенаро и месье Бело, как заколдованные, поплелись следом.

— Что с ней случилось, сеньор? — спросил француза сбитый с толку и ничего не понимающий слуга.

— У меня нет вгемени на объяснения, дгуг мой. Мадам Сан Тельмо едет в цегковь, и я еду вместе с ней!

* * *

Вирхиния торжественно шла по дорожке из тубероз и лилий под руку с доном Рейнальдо Эстрада, ее посаженым отцом. У алтаря ее ждали посаженая мать и растерянный Джонни, охваченный тревогой и тоской. Его замешательство и паника нарастали с каждой секундой по мере приближения к нему невесты с ангельским личиком, сверкающими под кружевной фатой волосами и небесно-синими глазами, в которых то и дело вспыхивал огонь надменности и тщеславия. Вирхиния шаг за шагом поднималась все выше по ступенькам, ведущим к церковному алтарю, словно восходила на трон, где навсегда восторжествуют ее эгоизм, тщеславие, надменность, высокомерие и необычайная, неуемная жажда творить зло.

— Вы видите, Вегоника, войти в собог невозможно?

— Но мне обязательно нужно попасть туда, месье Бело, друг мой!..