– Надеюсь, дорогая, путешествие было приятным.

Услышав его голос, Диана тотчас обернулась, и взгляды их встретились. На мгновение Джервейз забыл о гостях, забыл о предательстве жены – ему ужасно хотелось заключить Диану в объятия, почувствовать вкус ее губ, распустить ее волосы… немедленно заняться с ней любовью.

Диана сделала движение в его сторону, но тут же одернула себя – не знала, как Джервейз отреагирует. А он подошел к ней, крепко, до боли, стиснул ее за руку и повел в сторону. Глядя в невозмутимое лицо, со стороны можно было подумать, что он спокойно приветствует жену, но его тихий голос был полон ярости.

– Какого черта? Чего вы пытаетесь этим добиться? Имейте в виду: чего бы вы ни добивались, вам это не удастся.

Бездонные синие глаза Дианы посмотрели на него с мольбой, затем губы ее приоткрылись, но она не успела ничего сказать – дверь снова открылась, и в напряженном молчании в зал решительно вошел Джоффри. Все гости посмотрели на темноволосого мальчика, потом на виконта – и снова обратили взоры на ребенка. Если в личности Дианы еще можно было усомниться, то в данном случае сомнений быть не могло: всем гостям стало ясно, что перед ними наследник Сент-Обина.

С безрассудной смелостью – как и его мать – он прошел мимо толпы гостей, подошел в Джервейзу, протянул ему руку и сказал:

– Сэр, добрый день. Рад снова вас видеть.

Это было не слишком эмоциональное приветствие, но вполне подобающее хорошо воспитанному сыну аристократа. Глаза Джоффри были очень похожи на глаза Дианы – такие же лазурные, – и в них застыло то же тревожное и вопросительное выражение. Джервейз присмотрелся к темным волосам мальчика, очертаниям подбородка, широким скулам и спросил себя: «Как я мог быть таким слепым?» Он мог бы сказать многое, но не здесь, не перед гостями.

– Добрый день, Джоффри, – поздоровался Джервейз с сыном. – Полагаю, ты поработал над своей латынью. – Приветствие было весьма прозаическим, но рукопожатие – самым настоящим.

Джоффри просиял – он отреагировал не на слова отца, а на выражение его глаз.

– Да, сэр. И над греческим – тоже.

Тут подошел Холлинз. Повернувшись к лакею, шедшему следом за ним, дворецкий приказал:

– Возьми багаж миледи из экипажа.

Диана снова посмотрела на мужа и сказала:

– Прошу меня извинить. Поездка была долгой, и я устала. Я встречусь со всеми вами попозже.

Диана одарила гостей чарующей улыбкой, а Джервейз насторожился. Когда его жена обводила взглядом зал, он в какое-то мгновение заметил в ней напряжение. Проследив за ее взглядом, Джервейз увидел графа Везеула – тот вошел в зал и, усмехаясь, рассматривал Диану. «Этот проклятый Везеул почти наверняка французский шпион и, вероятно, любовник Дианы», – подумал виконт, нахмурившись.