Джоффри был счастлив оказаться в Обинвуде и вполне удовлетворен тем, как его встретил отец. Но мальчик вскоре убежал на конюшню. Мадлен же отнеслась к своей роли горничной очень серьезно – сходила вниз и убедилась, что вещи Дианы должным образом распакованы.

Диана хотела послать за Френсисом, но кузен Джервейза сам ее нашел, перехватив на главной лестнице. Улыбнувшись, Диана воскликнула:

– Френсис, я очень рада, что вы здесь!

– Я тоже. – Молодой человек улыбнулся. – Вам определенно нужны союзники, поэтому… – Он повел ее в холл. – Ох, в этом доме так трудно найти уединение… Вы можете пойти со мной на прогулку и объяснить, что происходит?

Они вышли из дома и, минуя регулярный парк, зашагали по извилистой тропинке, ведущей к декоративному озеру. Хотя они недолго были знакомы, произошедшее между ними сделало их близкими друзьями. У самого озерца стояла деревянная скамейка. Френсис подвел к ней Диану, и они сели. Она радостно улыбнулась. Возможность поговорить с другом, которому доверяешь, была для нее огромным облегчением. И Диана изложила немного расширенную версию того, что рассказала Джоффри. Но Френсис, будучи взрослым человеком, понял и то, чего она не сказала. Внимательно выслушав рассказ Дианы, он проговорил:

– Значит, вы действительно замужем за Джервейзом, и вы его любите, а он не может простить вам обман? Какая трагическая ирония!

Диана посмотрела ему в глаза и тотчас отвела взгляд, боясь, что от его сочувствия совсем расклеится.

– Френсис, вы знаете его всю жизнь, так скажите же, почему он так остро отреагировал? Я могла бы понять гнев, но не эту слепую ярость, не дающую надежды на прощение.

– Не знаю, Диана. – Френсис покачал головой. – Он мой кузен и хороший друг, но в каких-то отношениях Джервейз для меня загадка. Большинство английских джентльменов не выдают своих чувств, но Джервейз пошел гораздо дальше. – Он сорвал травинку и в задумчивости повертел ее в пальцах. – Мне иногда кажется, что в нем есть… нечто трагическое. Он все делает для блага других, но никогда не ждет благодарности, даже не может принять обычное «спасибо». Думаю, он считает, что не достоин чьего бы то ни было доброго мнения.

– У меня такое же ощущение… – пробормотала Диана. – А вы не знаете, что могло сделать его таким?

Френсис пожал плечами.

– Могу только догадываться… – Он покосился на Диану и криво улыбнулся. – В последнее время я много думал о разных видах любви. Думаю, если ребенок в раннем возрасте был лишен любви, то впоследствии ему очень трудно принять чью-либо любовь. Отец Джервейза был очень сдержанным человеком, выполнял свой долг, но не более того. Долг требовал дать роду наследника, поэтому он женился и обеспечил семью наследником. Вообще-то двумя. У Джервейза был старший брат, но он умер в возрасте шести или семи лет. Это произошло еще до моего рождения, но моя мать однажды сказала, что родители Джервейза очень сожалели, что наследником стал именно он. Он тогда был маленького роста, слишком тихий, и у него случались приступы эпилепсии. Они считали его ущербным.