– Не дождетесь! – Она повернулась на каблуках и ринулась в спальню. Обернулась и крикнула через порог: – Вы мне не хозяин!

Нога болела, и он не принял вызов. Это и стало ее роковой ошибкой. Ему бы броситься за ней, повалить на кровать, как столько раз до этого, а он разозлился. Обиделся, вместо того чтобы наслаждаться ее все еще юной, дерзкой красотой.

– Это вы шлюха, а вовсе не она. Думаете, я не помню, что вы вытворяли у меня на коленях? Джейн Сеймур не знает и половины ваших штучек, мадам! Французские фокусы, продажные хитрости. Меня это больше не увлекает, но я не позабыл ничего.

Двор испуганно затаил дыхание, мы с Джорджем в ужасе переглянулись. Дверь в спальню с шумом захлопнулась, король гневно посмотрел на придворных. Мы с братом, вне себя от страха, ждали, что будет.

Он поднялся на ноги, скомандовал:

– Руку!

Сэр Джон Сеймур оттолкнул Джорджа. Опираясь на него, король медленно двинулся на свою половину, придворные – за ним. Горло у меня пересохло так, что я с трудом сглотнула.

Жена Джорджа, Джейн Паркер, подскочила ко мне:

– Какие это штучки она выделывала?

Яркая картинка мелькнула у меня в мозгу – я объясняю ей, чего можно добиться, если пустить в ход волосы, руки, рот. Мы с братом многому ее научили. В Европе он знался с французскими, испанскими, английскими продажными женщинами, да и я, живя с одним и соблазняя другого, кое-что понимала. Мы объясняли Анне, как угодить Генриху, а ведь многое из того, что нравится мужчинам, Церковь запрещает. Учили ее долгим, томным ласкам, учили приподнимать подол сорочки, раздеваться медленно, шаг за шагом – пусть поглядит, что у нее там. Учили пускать, когда надо, в дело язык, объясняли, как будить его воображение, какие слова нашептывать. Мы преподали Анне уроки продажной любви, а теперь ее этим попрекают. Я знала – брат вспоминает то же самое.

– Боже упаси, Джейн, – произносит он устало. – Король в гневе может сказать что угодно. Что она такого могла сделать? Ласки, поцелуи, обычные супружеские глупости, как у всех.

Помолчал, поправился:

– Только не у нас, конечно. Тебя вот не очень хочется целовать.

Она вздрогнула, как от удара, прошипела:

– Ты вообще женщину не поцелуешь, если она тебе не сестра.

Я оставила Анну в покое на полчаса, потом постучалась и скользнула в спальню. Захлопнула дверь перед носом у любопытных дам, огляделась. В комнате темно, зимой темнеет рано, свечи не зажжены, только отблески огня в камине на стенах и потолке. Она лежит ничком на постели, наверное, спит. Но вот подняла голову, темные глаза на бледном лице.