– В этом платье, – сказал Эшбери, – не стыдно появиться даже богине. Однако мне кажется, оно смотрелось бы лучше сброшенным на пол.

– Вы невозможны.

– Не стану отрицать. – Кружась в вальсе, он добавил: – Говорил ли я вам, почему женился на вас?

– Полагаю, потому, что я отвечала всем вашим требованиям.

– Правда. Но я немного лукавил. Вы превзошли все мои требования. Ваше здоровье позволяло вам не только понести ребенка, но вынести и меня. Дочь джентльмена, но столь отважная, что оказалась способной противостоять всему высшему обществу. Да, вы образованны, притом чертовски умны и обладаете отменным чувством юмора.

– Я хорошенькая, – добавила Эмма. – Вы позволили себе этот единственный комплимент. Назвали меня хорошенькой.

– Признаюсь, я солгал. Я не нахожу вас хорошенькой. Я нахожу вас самой красивой женщиной на свете. Телом и душой.

– Был еще один пункт, насколько я помню.

Эмме не терпелось это услышать. Ему придется постараться, чтобы искупить вину по пятому пункту.

– Да. Последний довод таков: вы здесь, под рукой.

Отлично. Интересная стратегия – удвоить обиду! Такого Эмма не ожидала.

– Вы здесь, – повторил ее муж. Взял ее руки в свои и прижал к груди, как раз повыше того места, где гулко билось его сердце. – В моем сердце. Вам каким-то образом удалось пробить туда дорогу, а я и не заметил. Наверное, точно так же, как вы ворвались в мой кабинет. Но теперь вы здесь, внутри. Вы моя жизнь, Эмма!

Она едва могла говорить.

– Как мило вы сказали.

– Вы так думаете?

– Признайтесь, вы придумали это признание по дороге сюда?

Он с напускным негодованием вскинул подбородок.

– Нет!

– Я бы не стала думать о вас хуже…

– В таком случае – да. Но от этого мое признание не стало менее искренним. – Большой палец Эша погладил ее спину между лопатками. – Разве вы можете себе представить, как сильно я вас люблю?!