– Она была права, да? – задумчиво произнесла Уинтер со странной решительностью в голосе. – Несмотря на свои желания, я не смогу воспротивиться тем, кто будет мешать мне их осуществить.

Девушка имела в виду свою начальницу, которая завуалированно сказала, будто Уинтер не могла получить все, чего хотела. Она хотела меня. Даже имея возможность бороться за свои цели, расположение людей не всегда удавалось завоевать. По крайней мере, так она думала. Уинтер считала, что я стыдился ее. Что не хотел водить ее на свидания или быть с ней при свете дня.

Лицо девушки исказилось, она закусила губы, сдерживаясь, чтобы не расплакаться, и разгладила юбку на бедрах. Но слезы все равно пролились.

Я ведь предупреждал, что рано или поздно причиню тебе боль.

Она достала из сумки брелок, сняла с него ключ от дома и бросила в подстаканник.

– Оставь его себе. Мне нравится думать, что ты когда-нибудь вернешься.

После этих слов Уинтер вылезла из машины, нашла путь к двери и вошла в дом.

Опустив глаза и сжав руль, я смотрел на ключ, словно на проклятый наркотик.

Я хотел этого. Знал, что воспользуюсь им.

Меня тянуло воспользоваться им сию же секунду.

Черт бы ее побрал.

Осторожно тронувшись и не включив фары, я выехал на шоссе, врубил музыку, переключился сначала на третью передачу, потом сразу на пятую.

Вдруг я резко свернул к обочине и затормозил.

Будь она проклята. Черт!

Какого хрена?

Что она со мной делала?

Где мой мозг?

Я прокручивал в памяти последние два года. То, как наблюдал за ней со стороны, понимая, что Уинтер будет моим героином, что моя одержимость, озабоченность ею останется такой же безнадежной, когда я вернусь.

Мне хотелось быть с этой девчонкой. Прикасаться к ней. Продолжать наши игры.