Рука Найта немного крепче обвилась вокруг талии Эльфриды.

– Половина девятого, – сказала она низким голосом, в котором была особая музыкальность, явно вызванная дрожью удовольствия от этого нового доказательства того, что она любима.

Язычок пламени светильника уменьшился, затем погас, и все погрузилось во тьму, с которой сумерки, что царили здесь до освещения, не шли ни в какое сравнение. Стефан, исстрадавшись в душе и с ноющей болью в самом центре сердца, повернул прочь. Обернувшись, он увидел темный силуэт позади летнего домика, стоящий с другой стороны. Его глаза стали привыкать к тьме. Была ли та тень человеческой фигурой или же попросту темным кустом можжевельника?

Влюбленные вышли из летнего домика, прошмыгнули через кусты португальской калины[141] и направились к особняку. Фигура, очертания коей расплывались во тьме, сделала движение и теперь прошла прямо перед Стефаном. Так закутана была эта фигура, что невозможно было рассмотреть, мужчина то или женщина, она казалась просто черным силуэтом. Этот силуэт бесшумно заскользил вслед за ними.

Стефан выступил вперед, боясь любого зла, что мог замыслить незнакомец в отношении тех двоих.

– Кто вы? – спросил он.

– Не имеет значения, кто я, – отвечал слабый шепот сквозь темные, окутывающие его ткани. – ЧТО я сейчас, тем и она могла бы стать! Быть может, мне хорошо знаком – ах, слишком хорошо – юноша, чье место ты занял, как он теперь занял твое. И ты позволишь ей разбить твое сердце да свести тебя раньше времени в могилу, как она это проделала с мальчиком, что был у нее до тебя?

– Вы миссис Джетуэй, я полагаю. Что вы здесь делаете? И почему говорите такой вздор?

– Потому что мое сердце безутешно, и никому нет до этого дела. Чтоб ей довелось пережить все то, что выпало на мою долю!

– Замолчите! – воскликнул Стефан, верный Эльфриде против своей воли. – Она никогда и никому не причинила зла умышленно, никому и никогда! Как вы сюда попали?

– Я заметила парочку, которая поднималась на холм, и захотела посмотреть, не она ли одна из тех двоих. Могу ли я совладать со своей неприязнью к ней, стоит мне вспомнить минувшее? Могу ли я совладать с желанием глядеть на нее, стоит мне вспомнить моего мальчика? Могу ли я не проклинать ее, если я благословляю его?

Согбенная фигура пошла прочь, вышла через калитку и укуталась мглою поля.

Стефан слыхал о том, что миссис Джетуэй после смерти своего сына стала сумасшедшей, несчастной женщиной, и, подумав о ней с сочувствием, он выбросил из головы все ее надуманные обвинения против Эльфриды, кроме обвинения последней в непостоянстве. Эти слова не забылись и смешались с переживаниями из-за нового жизненного опыта, полученного этим вечером. История, что ему поведала маленькая сцена, свидетелем которой он только что стал, совпадала с обвинением, вынесенным несчастной женщиной, кое, сколь бы ни было оно беспочвенно раньше, теперь стало вполне правдивым в отношении него самого.