– Вот именно. И ты не понимал, что если бы мы оспорили завещание или просто отказались его выполнять, то ты бы потерял огромные деньги – все имущество, не являвшееся заповедным, и акции. Все это перешло бы к твоему дяде. Мы с Морисом просто не могли так испортить твое финансовое положение. Мы думали о твоем будущем.

Грей смотрел на мать, и весь его мир менял ориентиры. Он всегда сосредотачивал внимание на том, куда и к кому они его направили, но не на том, почему они отправили его в Англию. Он просто принял на веру их заявления: они хотели, чтобы он подготовился к исполнению роли герцога, но глубже он никогда не копал. Он просто обижался, негодовал и злился, не пытаясь понять.

Ему следовало приложить побольше усилий, чтобы понять.

– Почему ты никогда мне этого не говорила? – мягко спросил он.

Мать пожала плечами:

– Тебе было десять лет. Ты не понял бы всех финансовых деталей.

– Мог бы понять. Я их очень хорошо понял, когда дядя Юстас попытался…

Грей остановился слишком поздно. Этого не следовало говорить.

– Что попытался?

– Это не имеет значения.

Грей взял руку матери в свою.

– Определенно имеет, или ты не злился бы на меня даже после такого количества лет.

– Я не злюсь на тебя. Я злюсь на себя.

За то, что не слушал, не задал дополнительных вопросов. За то, что ожесточился и не хотел общаться с родителями. За то, что позволил Морису – отцу – умереть, так и не помирившись с ним.

Дядя Юстас, который изображал такую любовь к нему в Пруссии и на пути в Англию, оказался моральным уродом. А его родители не могли знать, что Юстас таким окажется.

– В любом случае это дело прошлого, – сказал Грей. – Мы должны сосредоточиться на том, чтобы сделать счастливыми настоящее и будущее, правда?

Он обнял мать, и она залилась слезами. Грей позволил ей выплакаться, это было его наказание за то, что сделал ее такой несчастной.