– Завтра вряд ли.
– А нельзя, чтобы там были только мы с тобой?
– Боюсь, что нет. Не волнуйся, завтра там и двадцати человек не наберется.
– А каяться во всех грехах надо во всеуслышание?
– Нет, что ты! Все читают установленную молитву общего покаяния. Вот, посмотри, если хочешь. – Я достал молитвенник и открыл на нужной странице.
Она начала читать, время от времени задавая вопросы:
– А почему «Достойно и праведно есть»? Что есть? И что значит «по природе Своей всегда милуешь»?
Я объяснил.
Минут через десять я заметил, что ее глаза полны слез.
– Карин, обряд причащения предполагает, что молящиеся исполнятся благодати Божией и возрадуются. Поэтому не принимай все так близко к сердцу. Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши.
– Но тут говорится, что Он берет на Себя грех мира.
– Знаю. Мне всегда представляется бедный Иисус, бредущий с полным мешком грехов, чтобы сбросить его в море или что-то в этом роде. Ну что ты, любимая! Не огорчайся. Помнишь, что ты вчера говорила про нашу крепость? Кстати, не пора ли ужинать? Паштет, стейк, мусс – ты опять яиц переложила, и он…
– …Не стои́т?! Ну и шуточки у тебя, Алан. Погоди, дай подумать. Нет, паштета на ужин не будет. У нас есть ветчина-прошутто и дыня.
– Я не голодный, но очень жадный, – заявил я и отправился за ней в кухню.
На следующее утро я проснулся оттого, что Карин целовала мне лицо и плечи.
– Доброе утро, любимый! А знаешь, какой сегодня день?
– Воскресенье.
–
– Совершенно верно. Какой чудесный день!