– Интересно, что ты это говоришь, Эллиотт. Из всех, с кем я сегодня успел побеседовать, никто больше не высказал такого предположения.

Эллиотт пожал плечами.

– А что еще может быть?

Детектив Томпсон откинулся на спинку кресла, демонстрируя такое же спокойствие и собранность, как Эллиотт. Несколько секунд они смотрели друг на друга, словно играли в игру «кто первый моргнет».

– Мне нужно знать ваши даты рождений. Начнем с тебя, Эллиотт.

– Шестнадцатое ноября тысяча девятьсот девяносто девятого года, – ответил Эллиотт.

– Второе февраля, – сказала я.

Детектив Томпсон выхватил карандаш из подставки, стоявшей на столе миссис Мейсон, и записал наши ответы в блокнот.

– Выходит, у тебя был день рождения в минувшие выходные? – спросил он.

Эллиотт кивнул.

– Кэтрин? – обратилась ко мне миссис Мейсон. – Ты знаешь, где находится Пресли? Ты не говорила с ней?

– Здесь я задаю вопросы, миссис Мейсон.

Сказав это, детектив выжидательно уставился на меня, ожидая, что я отвечу.

Я попыталась расслабиться, выглядеть такой же уверенной, как Эллиотт, но, похоже, Томпсон уже принял какое-то решение. Наш разговор все больше походил на допрос, а не на неофициальную беседу.

– В последний раз я видела ее после матча в Юконе, вечером в прошлую пятницу.

– Вы с ней поругались? – спросил Томпсон.

– Знаете, детектив, со стороны все это выглядит как давление на свидетеля, – заметил Эллиотт.

Томпсон снова усмехнулся.

– Ох уж эти современные детишки, – проворчал он и положил ноги на стол миссис Мейсон. Несколько кусочков засохшей грязи упали с подошв его грязных сапог на деревянную столешницу и на ковер. – Вы слишком много смотрите телевизор. Вы не согласны, миссис Мейсон?

– Отчасти. Эллиотт и Кэтрин входят в число наших лучших учеников. Они демонстрируют прекрасное поведение и высокий уровень оценок.