– Возможно, я забрался по стене к ее окну и сорвал с ее губ поцелуй.

– Вот как ты ободрал ладони? – спросил Томпсон.

Эллиотт посмотрел на свою свободную руку.

– Ага.

– А костяшки пальцев ты как ободрал?

– В пятницу вечером после матча.

– Вот как? – протянул детектив.

– После игры мы чувствовали себя непобедимыми, вот и схлестнулись с участниками команды по вольной борьбе. Тупая рядовая драка.

– Я слышал, ты избил Круза Миллера до бесчувствия. Это правда?

– Ага, меня немного понесло.

– Вы подрались из-за Кэтрин? – спросил Томпсон.

– Мы просто поругались, слово за слово. Это уже в прошлом.

– Когда ты покинул дом Кэтрин вчера вечером?

Эллиотт поерзал на стуле. Если сказать правду, детектив может сообщить мамочке, что Эллиотт провел ночь в гостинице на Джунипер-стрит.

– Эллиотт, – не отставал Томпсон, – в котором часу ты ушел от Кэтрин?

– Не помню, – сказал наконец Эллиотт.

– Вы двое чего-то не договариваете. Пока я не знаю, что именно вы утаиваете, но лучше вам признаться. В противном случае все, что вы сейчас говорите, в дальнейшем может быть подвергнуто сомнению, – мы с Эллиоттом молчали, и Томпсон вздохнул. – Ты сама-то знаешь, во сколько он ушел?

Я пожала плечами.

– Я не смотрела на часы. Извините.

– Скажи-ка, Кэтрин… Как по-твоему, не слишком ли Эллиотт тобой командует? Может, он указывает тебе, что делать?