–
Я кивнул.
– Время разговоров прошло. Теперь он должен действовать и сделать то, что правильно для чести своей семьи и имени.
– Он должен.
Я взглянул на нее и увидел, что она с нежностью наблюдает за мной.
– Теперь моя очередь.
Я уселся на скамейку, и она кинула сценарий мне на колени, показывая на него.
– Все те маленькие песенки в конце моей сцены безумия, – сказала она. – Их так трудно запомнить. Я знаю, что знаю их, но начинаю сомневаться.
– Попробуй так, – сказал я. – Иди к началу живой изгороди и пока идешь, проговаривай строчки.
Она скорчила рожицу.
– Как это может помочь? Я собьюсь и перепутаю слова.
– Ты только что сказала, что знаешь слова. Твоему мозгу нужно волноваться о чем-то другом. Пусть слова просто приходят к тебе, пока ты сосредоточена на том, чтобы пройти по лабиринту.
– Но как ты будешь мне подсказывать? – спросила я. – Гертруда и Клавдий много чего там говорят.
Я пожал плечами.
– Тебе придется кричать, и я буду кричать в ответ. Хорошая практика, тебя будут слышать задние ряды.
Она пошла обратно в лабиринт. Длинные волосы развевались за ее спиной.
– Ты уверен, что никто нас не услышит? – спросила она.
– Шекспир в парке.
– Очень смешно.