Позже побеспокоюсь о зиме.

Мама отложила журнал в сторону и просмотрела почту на стойке.

– Так и думала, – сказала она, держа конверт в руке.

– Что случилось? – спросила я, наливая себе сок.

– Вечеринку Wexx, назначенную на следующую неделю в Индианаполисе, отменили. Новую назначили в Манхэттене на этих выходных.

Я замерла, поднеся стакан к губам.

– Отменили?

За эти прошедшие недели единственной тучей, нависшей над моим счастьем с Айзеком, была вечеринка Wexx и присутствие там Ксавьера Уилкинсона.

Мама вздохнула.

– Не удивлюсь, если половина приглашенных написала «нет» и Wexx прозрел.

Обычно у меня начинался зуд от маминого предубеждения против Среднего Запада, но сегодня я едва ее слышала.

– Итак, – я аккуратно поставила стакан на стол. – Уилкинсоны не приедут сюда?

– Уиллоу, ты слушаешь меня? Зачем они будут приезжать, если вечеринку перенесли? Она пройдет в Манхэттене. Конечно, нас всех пригласили…

– Не могу поехать. У меня много школьных заданий и приближается премьера пьесы. Вы езжайте. Повеселитесь.

– Ладно, – сказала мама, растягивая слова. – Ты ужасно сговорчива. Больше похожа на себя.

Я пожала плечами.

– В действительности… В последний раз так было… прошлым летом? Примерно в твой день рождения. – Она нахмурилась, раздумывая над чем-то. – Уиллоу?

– Да?

Ее изящные брови сошлись на переносице, а наманикюренные ногти начали отбивать ритм по стойке, как и всегда, если ей в голову приходила неприятная мысль.

Я задержала дыхание. Я почти видела, наконец, как она складывает воедино события прошлого лета. Встречу с Ксавьером в Wexx на вечеринке в честь Четвертого июля. Как я рассказала ей, что все было круто. Как она была рада за меня, потому что он «правильный молодой человек». Она не знала о вечеринке в честь дня рождения, которую несколько недель спустя я сама организовала, но она знала, что после этого я больше не говорила о Ксавьере. Все было прямо у нее под носом.