– Возможно, вы способны мне помочь, мсье. Я разыскиваю необычайно высокого бородатого мужчину. Он… – Александра замолчала, не в силах описать герцога Редмейна незнакомцу. Тем более сегодня. Может ли он до сих пор оставаться в одежде, в которой был в катакомбах?

– Был такой человек, мадам. – Добрый старик вежливо приподнял шляпу. Он плавал вон там. И старик указал вдаль, где скалы резко выдавались в море, а вода исчезала за невысокими песчаными гребнями, украшенными пучками морской травы. – Я еще подумал, что у этого мужчины не все в порядке с головой, если он решил поплавать в такой час. Солнце уже садится. Становится холодно.

– Спасибо, – поблагодарила она и, проклиная песок, по которому идти было тяжело и неудобно, поспешила к указанной ей бухточке.

Перебравшись через дюны, она пошла по узкой тропинке, разведя руки в стороны, чтобы высокие камыши, которые шевелил ветер, щекотали ее ладони. Небольшой песчаный холмик привалился к золотистой скале. Как выяснилось, с другой стороны дюна круто обрывалась в море.

Александра застыла, пожирая глазами открывшуюся перед ней картину.

Над морем виднелся только самый краешек солнечного диска, заливавший многоцветьем красок и оттенков облака, подгоняемые усиливавшимся вечерним ветром. Летний воздух насытился электричеством в ожидании обещавшей вот-вот начаться грозы.

На фоне темнеющего небесного свода Редмейн возвышался над водой, словно морское божество. В данный момент он приглаживал мощными руками свои влажные волосы.

Известно, что на солнце долго смотреть нельзя. Можно ослепнуть.

Тем не менее Александра все смотрела и смотрела, не моргая, на зрелище, которое для нее было блистательнее, чем вид заходящего светила. Интересно, думала она, что станет с ней, если она будет смотреть на этого восхитительного мужчину слишком долго?

Александра почувствовала дрожь в коленях и в поисках опоры прислонилась к ближайшей скале.

Ей и раньше приходилось видеть обнаженных мужчин. В анатомических атласах, на картинах и скульптурах, и в книгах, от изучения которых ей не удалось отвертеться во время пребывания в Сорбонне.

Но только ничто не подготовило ее к такому зрелищу. К нему.

Редмейн ее еще не видел, потому что она стояла в тени скалы.

Он остановился и провел ладонями по лицу и бороде, убирая воду.

Словно подчиняясь невысказанному приказу, море отхлынуло от него, явив миру его нагое тело, блестевшее от влаги.

Округлые мышцы груди, припорошенные черными волосками, переходили в широкие плечи, а те, в свою очередь, в длинные сильные руки. Его совершенная фигура могла быть высечена из мрамора или отлита в бронзе.