– Как там дела, сержант?

– Дерьмово… – Сержант поморщился от боли и вздрогнул, когда Сюзанна принялась обрабатывать рану на его руке тканью, смоченной джином. – Вы уж извините, миссис, но приличными словами этого не выразить. Там кошмар творится, французов больше, чем союзников вместе взятых. Вдобавок они опытнее, оружия у них больше, и оно лучше.

Стараясь не выдать своего беспокойства, Сюзанна – она теперь занялась щекой сержанта, рассеченной штыком, – тихо спросила:

– Так наши отступают?

– Нет, мы держимся. Все в крови, израненные, но держимся. – Стрелок шумно выдохнул – джин защипал рану на щеке. – Если будете молиться за своего мужчину, попросите, чтобы треклятые пруссаки подоспели вовремя, а не то…

Сюзанна судорожно вздохнула. Молиться за Симона, молиться, чтобы прусские войска поспешили, – да, это она могла.

– Прусские войска!.. Прусские!.. Пруссаки пришли!

Весть мигом облетела позиции союзных войск, вдохновляя усталых солдат. Как только с востока подоспела прусская армия, баланс сил в битве сразу же изменился.

Император разыграл свою последнюю карту – отправил в бой Императорскую гвардию: то были лучшие войска Европы, не знавшие поражения вплоть до того вечера, когда их атака разбилась о сталь британских гвардейских полков.

Летние дни тянутся долго, но до темноты оставалось всего часа два, когда Веллингтон отдал приказ об общем наступлении. И тотчас же с воинственными криками войска союзников ринулись вниз по склону навстречу французам. Сильно потрепанный в бою шестой полк также устремился вперед, спеша добить противника.

Симон и Де Йонг вели своих солдат, но по мере продвижения полк разбился на небольшие отряды. Одни солдаты полка ввязались в рукопашную с упорно сопротивлявшимися французами, другие углубились в долину смерти. Симон действовал быстро и четко, подчиняясь чутью воина. Это же чутье руководило им, когда всадник тяжелой кавалерии французов во весь опор поскакал на Де Йонга. Светловолосый рыбак был бы обречен, если бы Симон вовремя не метнулся вперед и не вонзил в кавалериста свой клинок. Смертельно раненный всадник упал, но увернуться от подкованных сталью копыт его огромного коня Симону не удалось. Он рухнул наземь, в глазах помутилось. Боль, оцепенение, ощущение долгого падения…

Прежде чем окончательно провалиться во тьму, он успел подумать о Сюзанне: «Всегда в моем сердце…»

Глава 43

Глава 43

Уже давно стемнело, когда Сюзанна наконец разыскала Лукаса. Держа в руках ломоть местного сыра, она улыбнулась. Отломив от сыра кусок побольше, протянула Лукасу и проговорила она хриплым от бесконечных разговоров голосом: