– Да, возвышенные слова… – Де Йонг нахмурился. – Они меня растрогали. Но рассудок твердит, что лучше бы я сейчас находился дома, в постели с женой.

Симон рассмеялся.

– Увы, и мне рассудок говорит то же самое.

– Я рад, что вы рядом со мной, полковник, – уже серьезным тоном продолжал Де Йонг. – После Катр-Бра я уже не могу назвать своих солдат необстрелянными, но одной битвы мало, чтобы приобрести боевой опыт.

– Однако начало неплохое. – Симон кивнул в сторону солдат в темно-синих мундирах, выстроившихся в каре. – Шестой полк и другие голландско-бельгийские части храбро сражались при Катр-Бра и спасли армию союзников от катастрофы. Славные парни. Вы имеете полное право гордиться ими.

– Я и горжусь. – Де Йонг скорчил гримасу. – Но мы же ополченцы… А в мирной жизни я капитан рыбацкого судна.

– Рыбаки нужны в мирной жизни больше, чем солдаты, – улыбнулся Симон.

– Дождаться не могу, когда снова поднимусь на свое судно! – с жаром воскликнул Де Йонг.

БУ-БУ-БУ-БУУУМ!!!

Их разговор прервался – пушки французской армии разразились громоподобным залпом, от которого затряслась земля и заложило уши. Солдаты шестого полка вздрогнули, некоторые побледнели, но большинство явно обрадовались тому, что битва наконец-то началась.

Французское пушечное ядро со зловещим грохотом рухнуло в десятке ярдов перед каре, отскочило от земли и покатилось под ноги солдатам. Один из подчиненных Симона с любопытством шагнул ядру навстречу.

– Отойдите! Оно может убить! Отойдите! – закричал Симон.

Солдаты в испуге расступились в стороны, пропуская ядро. Повысив голос, чтобы перекрыть грохот канонады, Симон прокричал:

– Французские артиллеристы иногда стреляют под низким углом и с расчетом на недолет, чтобы часть пути ядро проделало по земле! Так ядра наносят больше ущерба! Передайте это всем! Не приближайтесь к катящимся пушечным ядрам!

Солдаты тотчас же принялись передавать друг другу это предостережение, и вскоре уже все довольно ловко уворачивались от ядер. Но, увы, несмотря на их старания, несколько ядер угодили прямо в каре, убив и ранив с десяток человек. Симон распорядился, чтобы полковой лекарь обустроил место для оказания помощи, и в каждом взводе назначил ответственных за переноску раненых к этому месту. Раненых тем временем становилось все больше, а солдат в каре – все меньше, и размеры каре сокращались.

Между тем ярость противника усиливалась. В сторону линии союзных войск было предпринято несколько кавалерийских атак. Рослые лошади с кавалеристами в седлах, несущиеся в атаку, оказались устрашающим зрелищем для пехотинцев, смотревших на них с земли, но и тут помог опыт Симона.