– Я могу выращивать лаванду, – перебил я ее поток размышлений. – Мы можем создать тут лавандовую ферму. Я знаю землю, знаю небо. Скажу тебе по секрету, я могу вырастить все, что угодно. У нас будут детишки с круглыми, румяными щечками. Резиновые уточки будут валяться повсюду. Ты продолжишь работать в школе. Или нет. Это уж как ты захочешь.

– Детишки, – улыбнулась она. – У нас с тобой. – Она поглядела куда-то вдаль, словно уже представляла их маленькие мордашки. – Джек, нарисуй мне другую картину. – Она закрыла глаза и откинулась назад. – Но на этот раз про Танзанию.

– Я могу сохранить ферму. Ты сохранишь этот дом. Это будет наше маленькое любовное гнездышко. Ты будешь собирать кофе и ладить с ворчливой старой леди. Твой босс будет требовать от тебя всяческие непотребные вещи. Дни будут тянуться долго. Жалованье будешь получать арахисом – ровно столько, чтобы платить за свой дом. Мы будем навещать Схоластику. Бахати будет сидеть на заднем сиденье вместе с Гомой, слева от нее. Она почти оглохла на левое ухо, так что это будет нормально. У нас будут детишки с круглыми, румяными щечками. Резиновые уточки будут валяться повсюду. Ты сможешь учить наших детей дома; может, еще и других детей. Сейчас им очень далеко ездить в школу. Ты сможешь учить их, как думать, а не что думать, и когда они вырастут, они будут лучше нас. Но решать тебе. Как ты захочешь.

Желтая уточка прыгала, Родел молчала, закрыв глаза. Кончик ее соска выглядывал на меня сквозь мыльные пузыри. Мокрые пряди волос скрылись под водой. Губы слегка изогнулись. О чем бы она сейчас ни думала, это было что-то хорошее.

– Да, – сказала она, когда наконец открыла глаза. – Я очень этого хочу.

– Чего именно?

– Всего. Я хочу быть с тобой. Здесь. Там. Вообще-то это неважно. – Она села на край ванны, и я почувствовал на губах ее дыхание. – Но прямо сейчас, когда я открыла глаза, со мной осталась вот какая картинка – зеленые качели на террасе прекрасного белого дома. Вот что тронуло мое сердце. Вот чего я хочу. Давай поедем в Танзанию, Джек. Давай попробуем наладить там нашу семейную жизнь.

В ее голосе звучал искренний восторг, и у меня не осталось сомнений, что она хотела этого не для меня, а для себя. В конце концов, у нее тоже обнаружилась тяга к приключениям, исследованиям – как у всех остальных в ее семье. Она была готова совершить вместе со мной этот прыжок. Мое сердце наполнилось огромной радостью.

Я впился в ее мокрые губы, и меня захлестнуло желание слиться с ней, вобрать ее в себя всеми порами своего тела. Я сбросил с себя одежду и полез в ванну, сначала одной ногой, потом другой. Родел взвизгнула. Резиновая уточка крякнула – я наступил на нее. Вода выплеснулась на пол.