Я попыталась повернуть Джейми. Без сознания он почему-то казался втрое тяжелее, чем всегда. С помощью Макранноха наконец удалось уложить Джейми на одеяло спиной к огню.

Беглый осмотр убедил меня, что Джейми жив, что все части тела на месте, а немедленная смерть от потери крови ему не грозит; после этого я уже могла спокойно обратиться к его ранам.

– Я могу послать за доктором, – проговорила леди Аннабел, беспокойно смотря на неподвижное тело на полу. – Но он сможет прийти не раньше, чем через час – кажется, снегопад усилился.

Нетрудно было понять, что ее смущает вовсе не снегопад: в доме оказался беглый преступник, и доктор не должен был стать свидетелем.

– Не тревожьтесь, – сказала я. – Прошу вас, не тревожьтесь. Я сама доктор.

Не обращая внимания на удивленные лица супругов Макраннох, я встала на колени рядом с тем, во что превратился мой муж, укрыла его одеялами и начала прикладывать к остававшимся на виду участкам кожи полотнища, смоченные в горячей воде. Первейшей задачей мне казалась необходимость согреть Джейми; рубцы на спине слабо кровоточили, это могло подождать.

Леди Аннабел отошла в сторону, но ее голосок по-прежнему, как птичка, приказывал, напоминал и отдавал распоряжения. Ее муж, усевшись на пол рядом со мной, деловито растирал руками замерзшие ступни Джейми, отвлекаясь лишь для того, чтобы хлебнуть виски.

Постепенно сдвигая одеяла, я осматривала тело Джейми. Его отхлестали кнутом от шеи до колен, рубцы пересекали друг друга аккуратно, словно стежки ажурной вышивки – следовательно, били неторопливо и с удовольствием. От неожиданного приступа у меня закружилась голова.

Что-то более тяжелое использовали, когда били по плечам, – били яростно, в одном месте удар рассек мышцы до костей. Я наложила толстый слой корпии на наиболее серьезные раны и продолжала осмотр.

Там, куда пришелся удар молотка, нанесенный Марли, вздулась черно-красная опухоль размером больше, чем рука сэра Маркуса. Само собой, была сломана пара ребер, разумеется, но и это могло ждать. Мой взгляд остановился на сине-алых полосах на шее и на груди: кожа на них сморщилась и покрылась волдырями. Края одной из полос запеклись и оказались усыпаны золой.

– Чем это его? – спросил сэр Маркус, который уже закончил свои манипуляции и с сильнейшим интересом наблюдал процесс осмотра через мое плечо.

– Раскаленной кочергой, – тихо и невнятно сказал чей-то голос.

Я не сразу поняла, что это заговорил Джейми. Он с усилием приподнял голову, и стало ясно, почему он говорит так неразборчиво: прокушенная зубами нижняя губа с одной стороны сильно распухла.